Странствия Шута

– Она наша, – сказал отец. – Но от месяца к месяцу ни один из наших драконов не хочет взять ее себе. Или же хотят оба и ссорятся по поводу ее развития, словно она игрушка. Один изменяет то, что начал делать другой. Оба наших дракона улетели в теплые края на время зимы. С тех пор ей стало хуже.

– Татс, Тимара, вы думаете, это мудро - просить его вмешаться? Не обидятся ли на это Фенте и Синтара, когда вернутся? – высказала опасения королева Малта.

– Когда они вернутся, тогда я и стану беспокоиться об этом, – заявила Тимара. – А пока, почему Филия должна расплачиваться за их пренебрежение? Принц Шести Герцогств, вы можете помочь ей?

Я осмотрел ребенка. Я практически мог видеть противоречивые замыслы. Одно ухо было с кисточкой, второе заостренным. Этот разлад звенел в моих чувствах, как надтреснутый звон сломанного колокола. Я постарался быть осторожным.

– Я не знаю. И если я попробую, мне придется взять ее силы из запасов ее собственного тела. Ее собственная плоть поможет переменам. Я могу ее направить, но я не могу дать ей то, что требуется для ее тела.

– Я не понимаю, – возразил Татс.

Я указал на ее ноги.

– Видите - ее ноги пытаются стать драконьими? Некоторые кости нужно убрать, потом добавить плоти. Я не могу сам ничего отрезать или добавить. Это должно сделать ее тело, – я слышал разговоры собравшихся Элдерлингов, обсуждавших мои слова.

Отец, покрытый зеленой чешуей, встал на одно колено, чтобы посмотреть своей дочери в глаза.

– Ты должна решить, Филия. Ты этого хочешь?

Она посмотрела на меня со страхом и надеждой.

– Я хочу снова бегать, и чтобы они не болели. Мое лицо сильно натягивается, когда я пытаюсь улыбаться, и мне кажется, что у меня потрескаются губы, – она коснулась своей покрытой чешуей головы. – Я хочу волосы, чтобы было теплее! – она протянула мне свои руки. Ее ногти были голубыми, с кончиками, заостренными, как когти. – Пожалуйста,  – сказала она.

– Да, – ответил я. Я взял ее за руки, и она увидела в них надежду. Две тонкие ладони в моих мозолистых руках. Я чувствовал ее боль от попыток прямо стоять на вывернутых ногах. Я опустился, чтобы сесть на пол, и она с благодарностью опустилась следом. Мой Скилл потянулся к ее лбу. О, это была головоломка. Здесь ее отец, здесь мать, а здесь драконы коснулись ее и спорили, как два ребенка, которые не могут поделить одну куклу. Было так много возможных путей.

– Чего ты хочешь? – спросил я, и ее лицо озарилось. Ее взгляд на саму себя меня поразил. Она не возражала против своих сильных когтистых лап, но хотела, чтоб они росли прямо. Она хотела синюю лошадь на щеке, и темно-зеленые чешуйки на спине и на руках, вьющиеся, как виноградная лоза. Она хотела темные волосы, густые и крепкие, как у своей матери, и уши, которыми она могла бы двигать, чтобы улавливать звуки. Она показала мне это, и с помощью Скилла я убедил ее тело последовать ее воле. Я слышал, как вдалеке беспокойно переговаривались ее родители, но это был не их выбор, а ее. И когда, наконец, она отошла от меня, спокойно ступая на подушечки своих выгнутых ног и тряся гривой сверкающих волос, она выкрикнула им всем:

– Смотрите на меня! Это я!

Другой ребенок, которого мне принесли, родился с таким плоским носом, что едва мог дышать. Мы поправили ему нос, удлинили пальцы и выправили кости в бедрах, чтобы он мог ходить прямо. Ребенок стонал, и мне было жаль, что ему так больно из-за выворачивающихся костей.

– Это скоро пройдет! – шептали ему я и Скилл. Он был совсем худым и тяжело дышал от боли, когда я вернул его отцам. Один смотрел на меня, скаля зубы, второй плакал, но мальчик дышал, и на руках, когда он к ним потянулся, были пальцы, которыми он мог двигать.

– Фитц. Ты закончил. Прекрати, – голос Янтарь дрожал.

Скилл протекал через меня, и я вспомнил, что этот поток удовольствия был столь же приятным, сколь опасным. Для некоторых. Он был опасен для некоторых. Но я учился, я научился многому за сегодня. Я мог контролировать его, как никогда раньше, я даже не думал, что такое возможно. Дотронуться завитком, прочесть строение ребенка, провести Скиллом, которым я владел, словно щеткой по волосам – и все это я мог сделать.

И я могу остудить Скилл, превратить его из бурлящего потока в едва кипящий источник. Я мог его контролировать.

– Прошу! – неожиданно закричала какая-то женщина. – Любезный принц, не могли бы вы открыть мое чрево! Позвольте мне зачать и выносить ребенка! Пожалуйста. Прошу вас, прошу!