- У нее не было подготовки, и она вошла в камень вместе с другими неподготовленными. Это как капля вина, попадающая в стремительный поток. Я бы не тешилась ложными надеждами. Мы должны отпустить ее.
Я понял, что дрожу. Кетриккен уселась рядом на стул и покровительственно обняла меня за плечи.
- Это моя вина, - признался я ей.
- О, Фитц, всегда ты …, - она оборвала себя на полуслове. И уже мягче продолжила: - Никто тебя не винит.
- Я себя виню.
- Конечно, винишь, - подтвердила она таким тоном, будто я был ребенком, уверяющим, что луна – это сыр.
Эллиана не замедлила нас услышать:
- Нет! Вини их! Тех, кто ее забрал. Они все должны быть выслежены и перебиты! Перерезаны, как свиньи, визжащие при виде мясника!
- Эллиана. Фитц убил всех, кого смог. Остальное доделал камень, - попытался унять ее Дьютифул. Я поднял голову. Слепой или нет, но взгляд Шута встретился с моим. Он поднялся, нащупывая плечо Спарк, и она привычно и ловко проскользнула под его руку, будто это был хорошо отработанный трюк. Я отследил движение его губ и понял, что именно тот прошептал девушке. Он собирался объединиться с Эллианой, и этот альянс грозил быть таким же непредсказуемым и взрывоопасным, как один из огненных горшочков Чейда.
- Семья! - сказал Дьютифул. Его голос обрел тот необъяснимый тон человека, берущего ситуацию под контроль. - Прошу вас. Мы собрались здесь, чтобы почтить память маленькой Пчелки. Необходимо держать наше горе в тайне до тех пор, пока мы не выясним, каким образом магию использовали против нас, и существует ли еще опасность быть атакованными со стороны наших невидимых врагов. Мы нанесем ответный удар, как только выработаем тактику и определим цель. А до тех пор мы собираем информацию и планируем. Не следует бить тревогу в герцогствах, пока мы не в состоянии предложить им защиту.
Он покачал головой, обнажив зубы в гримасе. - Угроза исходит более чем с одной стороны. Огромный зеленый дракон разоряет Фарроу, не только истребляя скот, но и разрушая амбары в поисках животных. Два других дракона угрожают Бернсу. Драконьи Торговцы утверждают, что не имеют никакого влияния на них, и в то же время грозят расправой над любым, кто нападет на них. Пиратские острова увеличили сборы для наших торговых кораблей на тридцать процентов и стали настаивать на оплате исключительно золотом или бренди из Песчаного Края. Тилт шлет сообщения о язве, убивающей овец и собак. А в Горном …
- Так было всегда, - прервала Кетриккен его перечень проблем. - Беда не означает, что другие дела перестают существовать. Но твоя правда, Дьютифул. Мы пришли сюда, чтобы скорбеть и поддержать друг друга, чем сможем.
Она встала и протянула руку невестке. Эллиана приняла ее, и Кетриккен помогла той подняться.
- Идем.
Две королевы прошли вперед к очагу, за ними следовали все остальные. Чивэл, сын Баррича и Молли, подошел ко мне и предложил руку.
- Ты можешь идти? – спросил он без капли жалости.
- Могу, - но помощь я принял, и он остался рядом со мной.
У Спарк в кармане передника нашлись ножницы. И Кетриккен, и Эллиана принесли с собой в шелковых мешочках свои отрезанные волосы, сейчас они отправились в огонь, и комната наполнилась вонью. Запах напомнил мне, как мы с Пчелкой сожгли тело посланницы. Моя маленькая дочка была такой храброй в ту ночь. Горло сдавило. Какое светлое лелеемое воспоминание о моей малышке – как она помогла мне скрыть убийство. Я не мог ничего сказать, когда каждый кидал в пламя прядь своих волос и в паре слов делился воспоминанием, или сожалением, или просто тихо склонял голову. Нед рассказал о платье, которое подарил ей, и как она походила в нем на «маленький праздничный пирог, украшенный сахаром и специями». Кетриккен говорила с сожалением о том, как, увидев моего ребенка, недооценила ее жизнеспособность. Неттл поделилась тем, чего я никогда не знал. Проходя однажды мимо комнаты Пчелки, она увидела, как девочка в одиночестве танцевала, вдохновленная влетающими в окно снежинками. Но когда настала моя очередь, все, что я смог сделать, это покачать головой.
Дьютифул взял у Спарк ножницы. Он срезал прядь моих волос сзади у шеи, там, где это было едва заметно, и отдал мне. То же самое он сделал для других. Вернуть волосы Кетриккен и Эллианы уже невозможно, но необходимо было избежать появления иных подобных поводов для лишнего любопытства. Когда Шут вышел вперед, чтобы отдать прядь своих волос, его кисть опустилась на мою руку.
- Позже, - сказал он тихо.
На этом все закончилось. Не для чего было разжигать погребальный костер. Все это знали. Наша маленькая прощальная церемония вышла незавершенной, и таковой останется навсегда. В кругу своей семьи я еще не чувствовал большего одиночества. Неттл обняла меня, Кетриккен взяла меня за руки, посмотрела в глаза и просто покачала головой. Спарк подошла, чтобы подвести к Чейду. Он улыбнулся мне и мягко поблагодарил, за то, что я вернул ему его девочку. Я не мог сказать, понял ли Чейд вообще, что Пчелка была навсегда для меня потеряна.