Странствия Франца Штернбальда

Больной не верил своим глазам и ушам. Францу пришлось не раз повторите свои слова. Когда Массейс наконец поверил, он вскочил с постели и быстро оделся. Он стал прыгать и пританцовывать, распевая старинные нидерландские крестьянские песни, то кидался обнимать и целовать Франца, то снова плакал, на такой диковинный лад выражая свою радость, искренне растрогавшую Франца ^32*. Потом они отправились к Вансену. На улице у больного, отвыкшего от свежего воздуха, закружилась голова; Франц поддерживал его, и так они добрались до цели. Первая, кого они увидели в доме, была Сара, и лицо Массейса исказилось, как у безумного; увидев своего любимого так неожиданно и таким бледным, Сара громко закричала. Они прошли в комнату отца, тот встретил их очень приветливо. Массейс держался с ним смущенно и робко.

— Вы любите мою дочь, — сказал купец, — и вы обещаете приналечь на занятия живописью, с тем чтобы через несколько лет показать себя человеком искусным в этом деле; на этом условии я обещаю ее вам, но для этого вам надо отправиться странствовать и как следует учиться, я же буду вас всячески поддерживать для достижения вашей цели. Прежде всего постарайтесь выздороветь.

После этого произошла встреча любящих в присутствии отца Сары, юноша и девушка были счастливы несказанно. Массейс переехал в квартиру получше и через несколько дней почти совсем поправился. Он не знал, как и благодарить нашего друга.

Был конец февраля, и первые теплые лучи солнца пробивались сквозь туманный воздух. Франц и Рудольф собрались в дорогу. Перед отъездом Франц получил в подарок от Вансена немалую сумму: купец нежно полюбил молодого художника. И вот уже Штернбальд и Флорестан оставили далеко позади городские ворота, они услышали далекий благовест, и Рудольф громко запел:

Вставай, вставай! Заря зовет
          В мир Божий, вольный, на простор
Под ясный синий небосвод,
          В поля, в леса, на склоны гор.

Сам видишь, как течет вода,
          Пример являя нам;
И ветер странствует всегда,
          Свистя то здесь, то там.

Луна скитается, паря
          Над сумраком дубрав;
И солнце смотрится в моря,
          Нисколько не устав.

Зачем ты, мрачный домосед,
          Грустишь в кругу родни?
Ты посмотри на белый свет,
          На край чужой взгляни!

Приходит вечер вслед за днем.
          Зачем сидеть в тоске?
Мы дома тщетно счастья ждем,
          А счастье вдалеке.

Вся эта голубая даль —
          Распахнутая дверь;
Отрадой сменится печаль,
          Ты только в счастье верь!

Пока струится свет с высот,
          В дороге не грусти;
Жизнь принесет сладчайший плод,
          Пока сердца в пути.

Конец первой части

Послесловие к читателю

Первоначально предполагалось издать эту книгу под именем автора «Сердечных излияний отшельника — любителя искусств»{36}: этим читатель должен объяснить себе слог некоторых мест первой части. Большинство бесед, какие я в течение долгих лет вел с моим ныне покойным другом Вакенродером, касались искусства; мы были едины в своих впечатлениях и не уставали повторять друг другу свои мысли об искусстве. Он в особенности восставал против критики, разлагающей произведение на составные части, каковая критика противостоит восторженному поклонению, и из наших бесед о взглядах на искусство и художников возникли «Сердечные излияния отшельника», вышедшие в 1797 году. Мой друг ставил себе целью передать в этой книге наши мысли и свою искреннюю любовь к искусству, он намеренно избрал эту маску богобоязненного священнослужителя, чтобы иметь возможность свободно выразить свою смиренную душу, свое молитвенное поклонение искусству; изложение в большинстве принадлежит ему одному. Мною написаны предисловие, «Тоска по Италии», «Письмо художника Антонио» и ответ, «Письмо молодого немецкого художника» и «Портреты художников». После той книги мы решили написать историю одного художника, и так возник план настоящего романа. В известном смысле часть произведения принадлежит моему другу, хотя болезнь и помешала ему практически разработать те части, которые он взял на себя. Читатель безусловно много теряет от того, что я вынужден довести работу до конца без его помощи.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

КНИГА ПЕРВАЯ

Глава первая

В одной старинной книге, находящейся в моем собрании, я всегда с особенным удовольствием перечитываю следующие строки: