Странствия

Что еще произошло до посадки войск на суда, о большой распре, возникшей в Деме между двумя влиятельными в этом городе лицами, и о несчастных последствиях последней

Как только тело короля было перенесено в джонку, где его похоронили, наш сундский король, командующий сухопутными силами, велел погрузить на суда артиллерию и отдать под надежную охрану весь багаж короля, равно как и все сокровища, находившиеся в палатках. И хотя все это делалось надлежащим образом, быстро и бесшумно, все же неприятель пронюхал, что происходит. Три тысячи амоков, оставшихся от прежних заговорщиков, умастившись миньямунди и обрекши себя торжественно на смерть, бросились под предводительством самого короля на врагов, занятых сборами в обратный путь, и задали им такую трепку, что за полчаса самого горячего боя порубили двенадцать тысяч войска, а два короля, пять герцогов, более трехсот турок, абиссинцев и ашенцев и сам их касиз Моулана (высший сан среди магометанских священнослужителей) были забраны в плен. Кроме этого, было сожжено четыреста судов с ранеными, стоявшие на швартовах у берега, так что весь лагерь был почти уничтожен. После этого пасарваны укрылись в своем городе, потеряв всего четыреста убитыми, и предоставили неприятелю беспрепятственно садиться на суда, что они и сделали с возможной поспешностью в тот же день 9 марта, и, увозя с собой останки Пангейрана, взяли курс на Дему.

Тело покойного короля было встречено в столице громкими криками и рыданиями всего народа, как это здесь принято. На следующий день была произведена перекличка всех воинов, чтобы выяснить, сколько их погибло, и оказалось, что недосчитываются ста тридцати тысяч, между тем как пасарваны потеряли двадцать пять тысяч, ибо ничего даром не достается, как бы дешево ни торговала судьба. Поля битв всегда будут орошены не только кровью побежденных, которые за все расплачиваются куда более дорогой ценой, но и победителей.