Странствия

Победой противника король Бирмы был чрезвычайно уязвлен. Обвинив своих военачальников в недостатке бдительности и в небрежной охране вала, он в тот же день приказал отрубить головы более чем двум тысячам пегу, стоявшим часовыми на кавальере. После происшедшего наступило затишье на двенадцать дней, в течение которых осаждающие ничего не предпринимали. Тем временем шемин крепости Мелейтай, опасаясь того же, что и все, а именно, что осажденным спастись не удастся, снесся тайно с королем Бирмы и при условии, что тот оставит ему его владения и сделает его в королевстве Пегу шемином Анседы ^{289}с соответствующими доходами, каковые имел байнья Малакоу, а именно, тридцатью тысячами крузадо, обязался сдать ему город, впустив в него бирманцев через охраняемые им ворота. Король Бирмы пошел на все условия и в счет будущих благ послал шемину крепости Мелейтай драгоценный перстень, который сам носил на пальце. В назначенный день, который пришелся на канун праздника святого Варфоломея 1545 года ^{290}, в три часа пополуночи замысел этот был осуществлен, причем бирманский тиран проявил при этом обычное зверство и ужасающую бесчеловечность. Но так как было бы слишком долго пересказывать в подробностях совершившееся, скажу только, что ворота были открыты, неприятель ворвался в город и перерубил всех жителей, не пощадив ни единого, король и королева были взяты в плен, сокровища разграблены, здания и храмы сровнены с землей, и все так немыслимо и невообразимо жестоко, что истинно говорю вам, всякий раз, когда случается мне вспомнить все то, чего я оказался очевидцем, я не могу прийти в себя от ужаса. Ибо тиран, будучи глубоко обижен и оскорблен своей неудачей, постарался умертвить этих несчастных самым бесчеловечным образом, чтобы отомстить за безуспешное начало осады. Однако истинной причиной его жестокости были слабость духа и подлое происхождение, поскольку такие люди зачастую мстительнее людей благородных и мужественных, но, главное, король был отменно лжив, от природы изнежен и великий ненавистник женщин — несмотря на то что в этом королевстве, как и во всех прочих, которыми он повелевал, они отличаются такой красотой и белизной кожи, что не все смогут с ними соперничать.

Покончив с жестоким и кровопролитным разгромом несчастного города, тиран для вящего торжества прошествовал в него через брешь, нарочито сделанную в стене по его приказанию, и, войдя во дворец, принадлежавший злополучному малолетнему королю, венчался там королем Прома, заставив настоящего короля выстоять весь чин венчания на коленях с воздетыми руками, словно поклоняясь божеству, и то и дело отбивать земные поклоны и целовать ноги тирана, который делал вид, что этого не замечает. По окончании церемонии Бирманец подошел к окну, выходившему на одну из площадей, куда были снесены тысячи две детей, убитых на улицах. Он велел их мелко изрубить, смешать с травами и рисовыми отрубями и скормить слонам. Затем под звуки музыкальных инструментов и крики солдат к нему подвели более ста лошадей, груженных кусками порубленных мужчин и женщин, которые он также велел искрошить, а потом поджечь.

Последней была приведена к нему королева, жена короля, которому, как я уже сказал, было тринадцать лет, между тем как ей — тридцать шесть; была она очень бела и красива, являлась теткой своего мужа, сестрой его матери и дочерью короля страны Ава, той самой земли, откуда рубины, сапфиры и изумруды привозятся в Пегу. Королеву эту три года назад, как тогда говорили, этот самый бирманский король попросил себе в жены у ее отца, но тот ему отказал, передав через посла, что дочь его устремляет свои помыслы значительно выше и что ее не прельщает стать супругой шемина Тангу, того дома, откуда родом этот жестокий и трусливый тиран. Теперь, чтобы выказать свое презрение к ней и к ее отцу, а также чтобы отомстить за понесенное от нее оскорбление, он велел раздеть ее донага перед всем народом и бить плетьми, а потом водить по городу под свист и улюлюканье черни и сволочи, а напоследок подвергнуть новой пытке, от которой несчастная королева тут же умерла. В объятия мертвой королевы бросили еще живого царька, ее мужа, связали их вместе и с камнем на шее бросили в реку, — жестокость, приведшая в ужас всех присутствовавших. Кроме всего этого, он совершил еще много зверств в том же роде, которые трудно себе вообразить. А под конец, завершая свои кровавые дела, он велел посадить на кол всех дворян, которые остались в живых, иначе говоря, триста человек, и так вот, насаженные на вертел, как поросята, они были брошены в реку и спущены вниз по течению. Вот какую невиданную расправу учинил здесь этот тиран ^{291}, от которой мы, португальцы, никак не могли опомниться.

Глава CLVI

Как бирманский король осадил крепость Мелейтай ^{292}, где находился принц страны Ава с тридцатью тысячами войска, и что произошло при этом