Странствия

Король Бирмы, видя, что ролин не приносит ответа в положенный срок, на следующий день постарался удвоить количество орудий на каждой позиции, чтобы обстрелять город со всех сторон, и приказал изготовить большое количество штурмовых лестниц, намереваясь взять город приступом. Он также приказал всему своему войску в трехдневный срок под страхом смерти приготовиться к бою.

Когда наступил назначенный для приступа день, 3 мая 1545 года, король за час до рассвета покинул место, где судно его стояло на якоре, и, подав условный знак сухопутным начальникам, которые к этому времени уже были готовы к бою, вместе с двумя тысячами серо, на которые была посажена отборная команда, устремился соединенными силами к стенам города с такими криками и воплями, что можно было подумать, будто небо соединилось с землей. Когда противники встретились, между ними завязался такой свирепый и ожесточенный бой, что воздух запылал огнем, а земля залилась кровью. Если к этому прибавить сверканье наконечников копий и мечей, то и дело высекавших огонь, ударяясь друг о друга, то зрелище получилось столь страшное, что мы, португальцы, были потрясены. Бой продолжался уже больше пяти часов, когда тиран Бирманец, видя, что осажденные защищаются весьма мужественно, а что его воины кое-где уже гнутся, высадился на берег вместе с двенадцатью тысячами самых отборных солдат и бросился на помощь своим, после чего бой возобновился с такой силой и воодушевлением с обеих сторон, словно он только что начался. Эта вторая схватка продолжалась до глубокой ночи, но и это не заставило короля прекратить сражение, хотя его приближенные и советовали ему отступить. Он поклялся, что эту ночь либо будет спать в городе, либо прикажет отрубить головы всем военачальникам, если они не окажутся ранеными, что привело к большому расстройству его войска: в два часа ночи, когда зашла луна, король вынужден был прекратить штурм, и в результате своего хвастливого упрямства потерял, согласно перекличке, произведенной на следующий день, двадцать четыре тысячи убитыми и тридцать тысяч ранеными, значительная часть которых от недостатка ухода умерла, отчего в лагере объявилось великое поветрие, вызванное дурным воздухом и тем, что вода в реке была полна крови. Так вот под этим городом, как нам потом говорили, погибло более восьмидесяти тысяч человек, в том числе пятьсот португальцев, которые не нашли для себя иной могилы, как чрево стервятников и ворон, терзавших трупы их на полях и песчаных берегах реки.

Глава CLV

О прочем, что произошло во время этой осады, и о жестоких наказаниях, которым подверг тиран тех, кого взял в плен

Когда король Бирмы увидел, чего стоил ему этот первый штурм, он больше не пожелал подвергать людей своих опасности, а приказал соорудить из земли и стволов более десяти тысяч пальм, которые он велел срубить, кавальер настолько высокий, чтобы он почти на две сажени возвышался над стонами города. На этом кавальере установили восемьдесят тяжелых орудий, обстреливавших город в течение девяти дней, после чего от Прома или, во всяком случае, от большей его части, не осталось камня на камне, а убито было четырнадцать тысяч человек, в результате королева была разбита, так как к этому времени у нее осталось всего лишь пять тысяч боеспособных людей, ибо остальные были женщины, дети и горожане, к военному делу непригодные. Поэтому был созван совет, чтобы решить, что надлежит предпринять в столь затруднительном положении; после того как самые влиятельные из собравшихся высказали свои мнения, было постановлено, что все умастятся маслом из светильников храма Киая Нивандела, бога войны с поля Витау, и, жертвуя собой, бросятся на кавальер и либо победят, либо, став амоками, погибнут, защищая своего малолетнего короля, ибо приносили присягу служить ему верой и правдой. Все единодушно согласились с этим решением, которое и совету и королеве показалось наилучшим и наиболее правильным при данных обстоятельствах. Чтобы придать ему большую силу, все торжественно поклялись выполнить его, после чего было решено, каким образом осуществить эту вылазку, и назначен начальником отряда дядя королевы по имени Маника Вотау, который, собрав имевшиеся пять тысяч человек, в ту же ночь, в час смены второй ночной вахты, выступил из ближайших к кавальеру ворот города и бросился в атаку так решительно, что меньше чем за час лагерь был приведен в полнейшее замешательство, кавальер взят приступом, восемьдесят пушек захвачены, король ранен, укрепления сожжены, рвы засыпаны, главнокомандующий Шемимбрун и пятнадцать тысяч солдат, включая шестьсот турок, убиты, сорок слонов захвачено, столько же убито и в плен взято восемьсот бирманцев. Так пять тысяч амоков сделали то, чего не достигли бы и сто тысяч других воинов, сколь бы мужественны они ни были. За час до рассвета они вернулись в город и обнаружили, что из пяти тысяч человек погибло только семьсот.