Странствие Сенора

Желуг не испытывал к Гишаарну чувства, которое двуногие назвали бы привязанностью, и уж ни в коем случае не любовь. Ему вообще были неведомы чувства двуногих. Он жил в своей собственной реальности, во тьме, пронизанной беспокойством и страхами множества существ. Его недостижимым идеалом был покой…

В древнем королевстве Ксантрия хошинхо обретали покой в своих гнездах на вершинах каменных башен, поднимавшихся до небес и выстроенных тогда, когда люди были их рабами. Хошинхо не было равных в том исчезнувшем мире. Двуногих они лишь терпели рядом с собой. Несмотря ни на что, выродок Желуг еще помнил о временах угасшей славы…

Трое существ из другого ландшафта, появившиеся в Призрачном Замке, были не более понятны ему, чем люди Ксантрии, но он ясно ощущал исходящую от них силу разрушения, которое грозило остаткам древнего королевства.

* * *

Опасения появились сразу же, как только он оказался поблизости от странников Хаоса. С той минуты Желуг не обделял их своим вниманием.

Слепой, он «видел» больше, чем зрячий Гишаарн. Превращения Существа, Не Имеющего Пола, внушили ему еще больший ужас. Он чувствовал смертоносную магию, заключенную в мече, который носил один из чужеземцев. А в карлике он вскоре «узнал» самку, побывавшую в Призрачном Замке много сотен Изменений тому назад.

Тогда эта тварь едва не подчинила себе короля; она была коварной, как сама Эрлана, Обрученная Со Смертью, что и привело их к непримиримой вражде… Желуг еще не забыл Ревущий Ландшафт, в котором Люстиг была превращена во время охоты на Озеро Изумрудного Света, далеко за пределами Шаарна, – и помнил дикую ярость короля, когда тот обнаружил рядом с собой бородатого карлика вместо женщины…

Мало кто, кроме Желуга, знал о тайных пружинах давнего колдовства. А хошинхо копил в памяти даже самые незначительные мелочи. В этом отчасти заключалось его предназначение. Он покидал Шаарн только вместе с королем – сидя на плече Гишаарна и крепко вцепившись когтями в шкуру синего кота… После превращения Люстиг Желуг скрыл от правителя все, что знал о сговоре между Игамом и Эрланой. Он не считал это изменой. Он просто хотел сохранить древнее королевство. Ведь кроме этого у Желуга ничего не осталось…

Но теперь Эрлана стала слишком опасна. Ее интриги внушали Желугу гораздо большую тревогу, чем прежде. Запах смерти, исходивший от нее, становился нестерпимым. Ее сила таилась в статусе Вдовы. Она была самоубийственным порождением самой Ксантрии, воплощением давнего проклятия, зревшего с забытых времен.

Однако для хошинхо колдовство и обычаи двуногих были варварством. Единственное, чему он верил, это своему собственному страху.

* * *

Отношения между полами у двуногих тоже казались Желугу вопиющей дикостью. Древние хошинхо Ксантрии были гермафродитами и приносили потомство лишь один раз – ценой своей жизни. Сам Желуг оказался бесплодным. Но зато он не мог и умереть естественным для хошинхо образом. Покончить с собой или быть убитым – вот выбор, который оставила ему судьба…

Желуг размышлял об этом, пока взбирался на открытую площадку у края замковой стены. Он повертелся на месте, пытаясь определить, в какой стороне находится королевская башня. Среди вечной тьмы, окружавшей слепого хошинхо, ему казалось гораздо более легким узнать чьи-либо намерения, чем найти камень, лежащий в нескольких шагах. Если только это не был камень, еще хранивший запах существа, которое до него дотрагивалось…

Твердое и невидимое становилось тогда податливым и ощутимым; оно приобретало некое свойство, которое Желуг воспринимал на расстоянии. Свой, ни с чем не сравнимый «отпечаток» был у Гишаарна, Эрланы, Игама, Замурованного В Глине. Его имели и королевские покои. Не оставляло «отпечатка» только Существо из Мертвых Времен – и Желуг терялся в его присутствии, улавливая нечто зыбкое и множественное одновременно…

Хошинхо наконец решился, расправил крылья и прыгнул с площадки вниз.

Ландшафт, окружавший замок, успел измениться, пока Желуг взбирался на стену. Над каменным островом теперь нависал бескрайний низкий свод, источавший ровный голубой свет. В этом сиянии, прекрасном и жутком, башни Шаарна казались темными пальцами, которые не отбрасывали теней. Желуг не мог видеть и оценить чуждой красоты. Он летел в направлении королевской башни, тяжело взмахивая искалеченными крыльями.

* * *

…То, что наперерез ему движется какой-то сгусток, Желуг почувствовал слишком поздно.

Сгусток быстро догонял хошинхо. Он оказался плотным и округлым, внутри него тлела непостижимая жизнь. Он перемещался, выбрасывая из себя кусочки собственного, измельченного в пыль вещества.

Приблизившись к слуге короля вплотную, сгусток распался на сотни липких извивающихся нитей, которые намертво впились в крылья и тело хошинхо.

Желуг издал крик, полный неподдельного ужаса, – ему показалось, что он ошибся в выборе направления и его смывает волна Изменения, нахлынувшая из Хаоса. Но Тень была тут ни при чем. Один из убийц, составлявших Существо Суо, настиг очередную жертву…