Странствие Сенора

Истар, чьи силы оказались изрядно подточены, дремала в седле, закутавшись в меха. Сенор не мог расслабиться ни на минуту. Он совсем не был уверен в том, что им удастся преодолеть подземные укрепления Мургуллы, воздвигнутые Уродами в ожидании набегов из Тени и, как выяснилось теперь, – с намерением окончательно отделиться от Кобара. Возможности Истар ограничены, он сам почти бессилен против машин (а ловушки Мургуллы – это наверняка машины), любые перевоплощения Суо вряд ли могут заставить Королеву Мелхоэд отдать им Люстиг. Отчасти Сенор рассчитывал на ошеломляющее впечатление, произведенное на стражников и невидимых соглядатаев, да еще на то, что некстати проявившаяся враждебность Детей Гриба не разрушила пока полностью древней связи между Кобаром и Безлюдным Двором.

* * *

Наконец душераздирающие звуки, которые издавала поднимающаяся клеть, нарушили тишину заснеженных развалин.

Еще более хмурое лицо Того, Похожего На Мать, показалось над краем колодца. Он махнул рукой пришельцам, и те осторожно завели своих лошадей в качающуюся клеть. В сознании Того осталась обида и слепая ненависть, порожденная непониманием. Все это вполне определенно отражалось и на его жутковатом безгубом лице.

Стражник колодца дернул какой-то рычаг, и клеть медленно поползла в бездну.

Глава двадцать четвертая Крысиный Хвост

Клеть опускалась на длинном тонком стебле, уходящем в непроглядную глубину. Чуть позже все четверо и лошади перебрались в другую клеть, подвешенную на паутине, которую выпускал из своего чрева гигантский металлический паук. Паук торчал над краем пропасти и, похоже, имел возможность перемещаться. Кое в чем жители Мургуллы превзошли самих Хозяев Башни.

Сенор старался держаться поближе к стражнику – на случай, если тому взбредет в голову совершить «героическое» самоубийство. Однако ничего подобного не было даже в мыслях Урода – Дети Гриба цеплялись за жизнь до последнего.

Спуск продолжался так долго, что казалось, придется вечно плыть сквозь наполненную скрежетом металла зловонную тьму. Вспышки света изредка ослепляли людей, обозначая очередной подземный ярус. Иногда они успевали разглядеть то уходящие во мрак коридоры, то бойни с загонами, полными слепого и безволосого скота, то огромные пещеры, в которых грохотали сотни чудовищных машин.

Мимо проплыли многочисленные ловушки, приспособленные для уничтожения любого врага и приходящие в действие даже в случае смерти или безумия управлявших ими Детей Гриба. Сенор видел мелькавшие в смотровых щелях фанатичные и лихорадочно блестевшие глаза…

Отверстие колодца превратилось в маленькую, проколотую во мраке дыру, а потом и она исчезла из виду.

Если на самых верхних этажах еще были заметны кое-где разрушительные последствия сражений с прорвавшимися в Мургуллу существами из Тени, то нижние выглядели нетронутыми. И чем глубже, тем все меньше становилось грязи и все тише металлический лязг.

Пропасть, в которую опускалась клеть, постепенно расширялась, пока ее края не исчезли в непроглядной темноте. В этом огромном пространстве одновременно всплывали и погружались в неразличимые глубины десятки других тускло освещенных клетей.

Потом снизу вдруг задул ледяной ветер. От его порывов клеть начала раскачиваться, будто насекомое, подвешенное на нитке. Лошади испуганно заметались, усугубляя положение. Истар в ужасе схватила Сенора за плечо. Ему и самому было не по себе. Казалось, еще немного, – и тонкая паутина не выдержит. Может быть, такой конец был выгоден Королеве Мелхоэд…

Но Тот, Похожий На Мать, как ни странно, остался почти спокоен. Просунув голову между прутьев, он поглядел вниз и повернулся к пришельцам из Кобара.

– Ветер смерти, – осклабившись, сказал он с мрачным восторгом и проводил взглядом одну из клетей, сорвавшуюся в этот момент со своей «паутины» и исчезнувшую в бездне. До их ушей не донеслось даже крика, который мог быть исторгнут Уродами, находившимися в ней.

Сенор с отвращением смотрел на стражника, на лице которого возникло выражение противоестественной гордости, как будто он ставил себе в заслугу постоянное существование рядом с глубинным ужасом. Это порождало фатализм, и когда судьба оказывалась милостивой, был повод для радости… Сенор поборол в себе мимолетное искушение выбить Тоту роговую пластину рукоятью кинжала.

Ледяной ветер прекратился так же внезапно, как и начался, словно удовлетворил аппетит прожорливого подземного бога, пробудившегося лишь затем, чтобы принять очередную дань.

Сенор прислушался к мыслям Того, Похожего На Мать, и с содроганием обнаружил, что не так уж сильно ошибся в своих предположениях. Во всяком случае, вера стражника в слепой рок была незыблемой.

Клеть перестала раскачиваться, а скорость спуска заметно возросла.