Странствие Сенора

Мертвая Кожа смотрел, как сверху спускается Хотба Крих, присутствие которого угадывалось по едва заметному дрожанию воздуха. Герцог был почти уверен в том, что Хотба Крих питается призраками умерших; поэтому сообщение Хлума касалось и его тоже. Хотба поспешно покинул верхушки деревьев и снижался к огню.

Он и сам был чем-то вроде призрака, которого Сенор мог увидеть при помощи магического зрения как искрящуюся тень, не имевшую постоянных очертаний. Герцог не знал, что удерживает около него это непостижимое существо Тени, – может быть, только количество мертвецов, которых он оставлял на своем скорбном пути…

Но самую важную для герцога часть сообщения Хлум приберег напоследок. Угадав, что до сих пор Мертвая Кожа оставался безучастным, он сказал:

– Надо напасть на караван. Нам нужна еда, оружие и жидкость грифонов, а ты сможешь получить новые сведения о Храме.

– Откуда ты знаешь об этом? – спросил Холодный Затылок, насторожившись.

Хлум не умел смеяться, но если бы на его месте сидел человек, герцог мог бы поклясться, что пауза была заполнена беззвучным смехом.

– Я побывал в их лагере… Я внимательно смотрел и слушал их разговоры, – отвечал Хлум, явно чего-то не договаривая.

Лицо герцога потемнело – вернее, потемнела его ЖИВАЯ половина.

– Не шути со мной, – сказал он с угрозой, и его рука потянулась к рукояти меча.

Было видно, что Хлум борется с искушением ускользнуть в один из соседних ландшафтов, но что-то удержало его возле костра.

– Один из рыцарей Лухада говорил о Храме со Скользким, – сказал он, и его голова затряслась. Вероятно, это означало удовлетворение. – Они были не слишком осторожны… В доказательство моих слов, господин, я принес тебе голову этого Скользкого. Я могу заставить ее рассказать все.

Хлум запустил руку в свой заплечный мешок и вытащил из него голову одного из тех существ, которых по не известной Сенору причине именовали в Тени Скользкими. Герцог сам был изуродован, но при виде этой головы поморщился от отвращения.

Она оказалась похожей на голову кобарской рептилии, начисто лишенной всякой растительности и покрытой мелкой чешуей грязно-зеленого цвета. Подбородок отсутствовал; черная щель рта тянулась от одного ушного отверстия до другого; невозможно было сказать, мертвы или все еще живы глаза, затянутые мутной пленкой. Длинный и острый крысиный нос оканчивался блестящим раздвоенным жалом.

Однако герцог так и не сумел увидеть шею Скользкого. Ниже рта и затылка очертания головы становились размытыми, будто плоть превращалась в туман, истекавший в пустоту. Граница между воздухом и этим туманом была неразличимой. Возможно, где-то в другом ландшафте голова Скользкого до сих пор сохраняла связь с телом. Все возможно в Хаосе…

Отражения Хотба Криха, вопившего о своем голоде, пришли к Сенору из пространства над костром. Сам Хотба Крих не мог убить даже младенца; ему нужен был только мертвец. «Не раньше, чем я разрешу тебе это», – подумал Холодный Затылок, и над стоянкой внезапно разнесся его безрадостный смех.

Герцогу приходилось слышать о том, что голова или любая конечность Скользкого некоторое время могут существовать отдельно от туловища, но до сих пор считал это одной из причудливых легенд Тени.

– Заставь его говорить, – сказал он, обращаясь к Хлуму, и увидел, как жадно потянулись к огню извивающиеся ветви леса Солах.

* * *

Хлум обращался со своим страшным трофеем вполне привычно. Он взял голову в свои руки, нечувствительные к огню, и подержал ее над костром. Наконец мутная пленка, которой были затянуты глаза Скользкого, дрогнула, и спустя мгновение его узкие зрачки уставились прямо на герцога.

Хлум опустил голову ниже. Стало слышно, как потрескивает в огне чешуя. Отдельные чешуйки желтыми и голубыми искрами взлетали кверху…

Изо рта Скользкого послышался высокий, пронзительный, монотонный крик. Никогда раньше Сенор не слышал ничего подобного.

– Огонь – не его стихия, – злорадно сказал Хлум и опустил голову еще ниже. Герцог отвел от нее взгляд и стал смотреть на дым, поднимавшийся от костра. Там, искажая пространство, плясал голодный Хотба Крих. Некоторое время Сенор размышлял о цене своей собственной свободы…

А потом голова Скользкого заговорила.

– Братья Скользкого найдут и казнят тебя, – прошипела она, обращаясь то ли к герцогу, то ли к своему мучителю. Во всяком случае, ее зрачки по-прежнему смотрели прямо перед собой, значит, на герцога. – Не будет спасения, не будет пощады!..

– Ты не о том говоришь, – сказал Хлум вкрадчиво и почти ласково.

– Расскажи герцогу о Храме и об идущих на поиски Круаг-Кмедал, иначе то, что осталось от тебя, возьмет Хотба Крих…

С этими словами он на мгновение повернул голову Скользкого так, чтобы ее взгляд оказался устремленным вверх, туда, где дрожал воздух. Хотба спустился еще ниже…

Когда Сенор снова увидел зрачки Скользкого, они были расширены. К счастью, герцог не мог разделить нечеловеческого ужаса.

– Что ты хочешь знать о Храме? – выдавил наконец Скользкий, сопротивление которого было сломлено.