Странствие Сенора

– Странно, не правда ли? – вкрадчиво спросила тень, как будто прочла его мысли. – Ведь ты мог бы поклясться, что это кости тех, кого ты убил минувшей ночью? Немного напоминает игру: счастливчики ускользают, принеся в жертву своих спутников. Тебе это кажется справедливым?

Герцог испытывал слишком большое облегчение, чтобы придавать значение намекам тени. Зелеш – не Сдалерн, хотя и в этом он не мог быть уверен до конца. В его жизни и без того хватало тайн… На шее Йерда болтались два совершенно одинаковых медальона из Кобара, а в кармане лежала кожаная маска, в точности совпавшая с его лицом. Дом Над Океаном не оправдал его надежд, но время сожалений еще не наступило.

– Мне пора, – сказала тень. – Кончается ночь. На смену мне приходят другие… Не обольщайся на свой счет, герцог. Это действительно черепа Зарзора и моего сына…

Йерд посмотрел вслед расплывающейся и удаляющейся тени Зелеша, а затем быстро пошел к двери, за которой опустился, соединив скалистый остров с берегом, длинный черный монолит.

* * *

Сенор уверенно ступил на мост, еще не задумываясь над тем, что кажется ему странным в окружающем пейзаже и почему он ощущает нарастающую тревогу. Герцог сделал всего несколько шагов и остановился в недоумении.

Он пришел к Дому Над Океаном в середине осени, а теперь в Земле Мокриш был разгар зимы. Ветер носился над ледяной поверхностью замерзшего океана, с мглистого неба сыпался мелкий колючий снег. Снегом был заметен берег, а скалы скрывала пелена вьюги. Холод коснулся лица Сенора и постепенно добрался его тела…

Герцог быстро преодолел оставшееся расстояние до берега, сошел с моста, и его ноги погрузились в глубокий сугроб.

Снова заскрипели цепи, и край черного монолита медленно пополз вверх. Йерд не сразу понял, что это означает. Потом его губы искривила усмешка, словно он стал свидетелем чьей-то постыдной тайны. Но на самом деле он ощущал только растерянность и неясный страх.

Тень Зелеша не могла укрепить черепа на стене – так же, как и привести в действие подъемный механизм. В Доме Над Океаном остался еще кто-то ЖИВОЙ. Может быть, тот, чья душа попала под влияние таинственного сада? В таком случае Сенор не хотел бы встретиться с ним…

Герцог поплотнее закутался в Поющую Шкуру и побрел к лагерю, разбитому на краю леса глонгов. Он надеялся на то, что его все еще ждут.

* * *

И его действительно ждали. Тупость и верность – не самые худшие качества для слуг.

Герцог вернулся в колодец Тагрир и принял из рук Лаины недавно родившегося ребенка с розовой сморщенной кожей – существо, которое ему предстояло полюбить…

Опять потянулись дни долгой холодной зимы, заполненные однообразной суетой, апатичными ласками, отупляющей скукой и ожиданием будущего, которое не сулило ничего хорошего.

В сумеречном свете колодцев время становилось рыхлым, как тающий снег.

Все реже Йерд задумывался над тем, что означали странные события, произошедшие в Доме Над Океаном, – может, то были просто случайные совпадения в его на редкость беспорядочной жизни. Отсутствие смысла являлось лучшим доказательством ее реальности.

Глава двадцать шестая Третий знак

Однако то, во что Незавершенный был готов поверить до конца, рухнуло в одно мгновение, когда он неожиданно получил зловещее напоминание о прошлом. Напоминание оказалось неотвратимым и страшным; оно изменило не только внешность герцога, но и все его существование. Оно раскрыло Сенору очередной обман, и если не лишило его доступных человеку утешений, то по крайней мере сильно ограничило стремление к ним.

По поводу крушения иллюзий он испытывал порой мрачное удовлетворение, ибо злой божок в его черепе обрадованно зашевелился при виде того, как рухнула еще одна великолепная декорация, за которой скрывалась, может быть, вообще недостижимая истина. Но большую часть времени его переполняла черная желчь; он вызывал у подданных суеверный ужас; он искал забвения в объятиях своей женщины, матери его ребенка, но не мог внушить ей ничего, кроме отвращения…

Впрочем, все это было потом. А вначале он видел разрушение своего мнимого герцогства, созданного теми, кто хотел, чтобы он навсегда остался Незавершенным. К их уничтожению он сам приложил руку.

* * *

Герцог лежал в постели с Лаиной, которая стала герцогиней тридцать восходов тому назад. Они находились в одном из самых теплых и уютных уголков колодца Тагрир, и все равно здесь нельзя было спастись от вездесущих сквозняков. Время от времени Йерд согревал свою возлюбленную, укутывая ее в шкуры с длинным волнистым мехом.

Его придворные были тут же – кое-кто предавался любви, а другие просто дремали. Герцог уже почти привык к этому. Иногда наблюдение за любовниками даже возбуждало его. В конце концов, все, что вначале казалось диким, было не более чем традицией и имело такое же право на существование, как обычаи Кобара. Только одно настораживало герцога Йерда – по-прежнему ничто не напоминало ему о том времени, когда оргии были неотъемлемой частью его собственной жизни.