Странствие

— Да, и вот еще что... Скажи рыбаку, что я беру его в Странствие! Я думаю, он талисман, посланный мне Странствующим Богом!

Лойон усмехнулся внутри. Королевская милость... Хотя... Этот Гонат… Благочестью и рвением он похож на брата.

Король медленно приподнялся.

— Я всегда знал, что отмечен Странствующим! Я не желал короны, а лишь исполнения долга! Хотел уплыть сразу после кончины отца. Но когда мой брат Сайдион возвел хулу на бога, мы все наставили его на святой путь! Мне пришлось занять трон вместо него. Но сегодня эти святые дары убедили меня в правоте того трудного выбора! Дары от нашего с вами бога! — Кайромон перевел дух и внезапно предложил. — Не убоимся же мы ночи и козней Безжалостной Госпожи! Покажем богине, как верны ее изгнанному мужу! Пойдемте со мной в Малый храм Сихантасара, чтобы помолиться и поразмышлять о том, что случилось.

Первый Явитель Элирикон кивал на протяжении всей речи. Он с трудом встал с кресла последним. Искатели, переглянувшись, не посмели возражать королю. Гед тоже послушно согласился:

— Помолимся отец!

Лойон, конечно, не собирался провести несколько часов в заставшем его врасплох бдении.

— Ваше величество, — мягко обратился он. — На карьерах произошли убийства, тревожные слухи поступают с пустошей, и еще о многом я даже не успел доложить вам. Позвольте мне поддержать вас в следующий раз, а пока заняться неотложными делами во благо королевства и грядущего Странствия!

Кайромон неохотно махнул рукой.

— Ступай, Лой, — проворчал он.

Примеру дяди последовал Гулуй.

— Отец, я хотел выехать из города уже утром, сразу после кончины Госпожи.

— Нет уж! — Король яростно сверкнул глазами. — Поедешь позднее! Ты мой сын, и сейчас воздашь должное своему королю и милостивому богу!

В час позднего вечера, когда Безжалостная предавалась оргиям и извращениям перед тем как усесться на звездный трон, Лойон вышел из Старого Дворца. На сей раз он не солгал брату — возвращаться домой ему не хотелось. Сегодня Марния принимала подруг, и раньше полуночи их встречи редко заканчивались. В отношениях с женой уже давно царил разлад: несколько месяцев назад погиб ее молодой любовник, и Лойону даже приходилось жалеть о смерти наглеца.

Его встретили жнецы личной охраны в таких же длинных узких балахонах, но с короткими стальными топориками на поясе. Факелы они не зажигали — Лойон не любил привлекать чужие взгляды. Да и внутри Дворцового Квартала ходить спокойнее: его стены высоки, хотя ворота и защитные решетки в многочисленных арках никто не навесил, поэтому охранная когорта стерегла входы в него ночью и днем, а также патрулировала улицы. Разрушенные после давних восстаний стены долго никто не удосуживался отстроить заново, пока это не сделал отец. По мнению Лойона — самое полезное деяние за его долгое правление. Впрочем, за время короткого перехода к обители не опасностей, ни патрулей они не встретили.

Обитель Правосудия была одним из самых первых зданий Верной Эпохи. Приземистое неброское строение в угоду простому люду. Обитель отстроили короли-узурпаторы во время тридцати лет языческого правления в первом веке. Намереваясь судить быстро и справедливо, они заложили в обители четыре входа — три из них замурованы ныне. Входы вели к залам малых судов, а оттуда лестницы поднимались на второй этаж, где в овальном зале Жнец Правосудия мог пересматривать все решения. Из Летописи Обители даже не вымарали народные суждения о судьях-язычниках, однако мало кто знал, что под землей Лаунарадо заложили многочисленные казематы и камеры для своих врагов.

Скорые суды не помогли лордам юга, их самих в итоге судили здесь же, вынуждая принять вассалитет. Эпизод был ни началом, ни концом давней вражды двух домов — даже Лойон не вспомнил бы, с чего она начиналась.

Отряд вступил на Правдивую Площадь и прошествовал мимо скульптуры жнеца, размахнувшегося серпом и готового пожать жатву. Колоски перед его ногами размером с человеческий рост олицетворяли истцов и просителей. Каждое зерно колоска имело непохожий на соседей лик. Перед правосудием все равны, и лица сделали разными: от уродливых нищих до знатных лордов и прекрасных дев, но в ночи точно не увидишь. Истинный жнец должен срубить все виновные колоски, а невиновным дать разнести семя. Окруженный заботами Лойон лишь изредка думал об этом.

В обители он прошел сразу вниз, в полуподвалы первого этажа, освещаемые редкими свечами — к себе на допросный ярус. Конечно, весть о его приходе разнеслась по зданию, и Кани тотчас прибежал в кабинет.

— Сатилл здесь? — осведомился Лойон.

— Серп просила извинить, она задержалась в городе, обследовала место убийства, а потом отбыла на встречу с городским префектом, — ответил помощник отроду двадцати лет, худощавый, но хлипкий обманчиво, с редкой порослью щетины на скулах.

— С каких пор Сатилл сама изучает место преступления? — Лойон закатал широкие рукава балахона к локтям — он любил освободить руки. — У нас что мало расследователей?