Странствие

Два лезвия рассекли воздух в месте, где Гулуй находился мгновением раньше. Эран мог бы вытянуться вперед и достать его в проскользнувший перед щитом бок, но брат не расторопнее черепахи. Если бы он уколол Гулуя, то оказался бы не младшим, а старшим братом, ведь Тайгон никогда не упустил бы подобный шанс. Вместо выпада Эран повернулся внутрь, следуя за Гулуем, чем ненадолго прикрыл его от наемников. Он неуверенно взмахнул мечом, собираясь полоснуть по левому плечу, но Гулуй уже сократил дистанцию, прикрыл себя мечом, а стилетом уколол Эрана под наплечник. Потекла кровь.

— Ты ранен, Эран! — объявил Гулуй, усмехаясь. — Я прорезал сухожилия на твоей руке, хотя мог бы и полоснуть по горлу! Прочь из боя! Мечники и получше тебя не сумели бы удержать меч. — С этими словами Гулуй отскочил назад, опасаясь оставшихся бойцов, опасаясь справедливо; он вытянул кисть в кольчужной перчатке и подергал острием меча, показывая ученику путь отхода.

Брат боязливо задвигал рукой. Убедился, что заработал лишь царапину, попятился назад, к нему тут же подскочил оруженосец Гулуя, за ним подбежал лекарь-искатель. Гулуй же сосредоточился на наемниках.

Но противники не торопились, позволяя ему и себе передохнуть. Они старались обойти его, встать с двух сторон, а он мешал, прохаживаясь перед ними. Оба соискателя нравились Гулую, впрочем, враги ему всегда нравились, если конечно, они не бежали. Первый, одних лет с Маурирта, но повыше, с хмурым лицом и раскосыми глазами представился уроженцем Алавиго — благочестивого дома, где понимали толк в хорошей драке; второй наемник — постарше, с такими же как у внуков Неумолимой Госпожи черными усами. Он заверял, что родился в Спорных Землях, чему Гулуй особо не верил. Откликался он на имя Дисс, и бравада его скользила по сердцу; если Гулуй не убьет наемника сегодня, то расспросит поподробнее.

Перед его соперниками стояла простая цель, простая задача. Победить на испытании! Или ранить его! Достаточно тяжело, но главное, чтобы он выжил. Можно даже искалечить, как гласил Кодекс Выживших, запрещено только убивать! В случае победы соискателей ждала награда — по две сотни серебряных гостей каждому. Целое состояние для безземельных скитальцев или мелких лордов — все пытающихся победить Выжившего! Столько они могли получить, лишь ограбив какой-нибудь богатый торговый корабль, что для двоих дело непосильное.

В случае смерти Главы Выживших наемников тоже ожидала смерть. В древности такого правила не было, его ввел Сихантасар Великий, тот король, который объединил страну, поднял ее из руин. После Сорокалетия Войн пара бойцов, очевидно поднаторев в битвах, убила шесть Глав Гильдии одного за другим, превратив святое испытание в способ заработка. Наемников звали Нурсир и Хеха Одноглазый — король казнил обоих воинов, чем обеспечил им бессмертную славу. Себя же он покрыл несмываемым позором: после казни двадцать лет по закоулкам столицы шептали не великий, а бесчестный. Из-за чего Сихантасар пустил немало крови...

Гулую Маурирта нововведение предка не нравилось. Он то убивать мог! И убивал иногда, по случайности. Лишал жизни, когда не успевал остановить удар в горло, висок или сердце. Некоторые претенденты умирали еще от потери крови или загнивших ран. Раз в год Глава Гильдии Выживших обязан выходить на испытание. Он считался равным двум воинам, и обязан драться не меньше, чем с двумя. Гулуй служил Главой уже семь лет: он дрался с тремя, а его предшественник Торсус нередко даже с четырьмя соперниками. Когда-то легендарный воин Мутной Эпохи вышел один против тридцати бойцов и перебил их всех, и правильно перебил, да вот к несчастью их количество опять ограничил какой-то неизвестный король.

Все пошло от двадцати восьми Выживших в Битве. Говорят, они перекрыли все улицы, переулки столицы Сияющей Империи, название которой навсегда стерлось из памяти людей. Все, что вели к гавани. Каждый из Выживших сдерживал ужас Течения, пока беженцы заполняли корабли — Гулуй предпочитал думать именно так. Некоторые говорили, что все воины успели выбраться на корабли; другие, что спаслась лишь малая часть; Гулуй же знал — не выжил никто.

Наемники вновь разошлись в стороны, готовясь к атаке. Песок арены взвивался вверх под каблуками их сапог, и тут же падал обратно, оставляя в воздухе надоедливую пыль.

Гулуй дрался налегке. Пуловер Килиханис, один из немногих в столице, берег горло и шею, надежно защищал торс темно-зеленым опоясывающим кольцом. Наручи прикрывали руки, и оружейники при храме чуть украсили их серебром и малахитом; шлем принц предпочел не надевать вовсе, только обычную шапку из льна с несколькими нашитыми пластинами. После пары смертей, смельчаков, желающих победить Главу отыскивалось все меньше и меньше, а с предыдущим испытанием Гулуй нагрешил: он провел его формально, против собратьев по гильдии.