Странный Томас

«Нам суждено быть вместе вечно. У нас есть карточка, на которой так написано. Мумия цыганки никогда не ошибается».

Дрожа всем телом, потея, вытирая глаза тыльной стороной ладоней, предчувствуя невыносимую боль потери, я двинулся к «Берк-и-Бейли».

В кафе-мороженом люди поднимались на ноги. Некоторые уже возвращались в галерею, стараясь не наступать на осколки стекла.

Сторми я среди них не видел. Должно быть, когда началась стрельба, она убежала в глубь кафе, в свой кабинет.

И тут я почувствовал неодолимое желание идти, идти, идти. Отвернулся от «Берк-и-Бейли», сделал несколько шагов по направлению к южному универмагу. В замешательстве остановился. Подумал: ничто никуда меня не тянет, просто стараюсь убежать от того, что могу найти в кафе-мороженом.

Нет. Чувствовал, что тянет. Психический магнетизм. Тянул, направлял меня. Я думал, что со смертью Варнера точка поставлена. Судя по всему, ошибался.

Глава 62

Южный универмаг выглядел более роскошным, чем тот, где покупала роликовые коньки Виола. И товары здесь продавались более высокого качества, чем в северном универмаге, само собой, и по более высоким ценам.

Я миновал магазин духов и косметики с роскошными витринами, достаточно ясно указывающими на то, что выставленный товар стоит никак не дешевле бриллиантов.

Ювелирный салон завораживал черным гранитом, нержавеющей сталью, хрустальными панелями, словно предлагал не обычные бриллианты, а драгоценности из коллекции Бога.

Хотя стрельба давно прекратилась, покупатели и продавцы все еще прятались за прилавками, за облицованными мрамором колоннами. У них хватало духа взглянуть на меня, когда я проходил мимо, но потом многие вновь ныряли за прилавок или колонну.

Даже без пистолета я, должно быть, казался им опасным. А может, они думали, что я в состоянии шока. В любом случае предпочитали не рисковать, и я не могу винить их за то, что они прятались от меня.

Все еще плача, вытирая глаза руками, я также разговаривал сам с собой вслух, и не уверен, что говорил связно.

Я не знал, куда тянет меня психический магнетизм, не знал, жива Сторми или в «Берк-и-Бейли» лежит ее труп. Хотел бы вернуться и найти ее, но продолжал идти, куда меня звал мой дар. Лицо перекашивал тик, руки дергались, ноги заплетались, в общем, со стороны я, должно быть, выглядел психическим больным.

Добролицый, сонноглазый Саймон Варнер, похоже, лишился и доброго лица, и сонных глаз. Лежал мертвым перед кафе-мороженым «Берк-и-Бейли».

А потому я, вероятно, выслеживал что-то имеющее отношение в Варнеру. Целенаправленное движение без четко определенной цели было для меня внове.

Мимо стоек с вечерними платьями, шелковыми блузами, шелковыми пиджаками, сумочками из дорогой кожи я направлялся к двери с табличкой «ТОЛЬКО ДЛЯ СОТРУДНИКОВ». За дверью находилось подсобное помещение. Я пересек его, открыл другую дверь, за которой оказалась бетонная лестница.

Конструктивно южный универмаг ничем не отличался от северного. Лестница привела меня в коридор, я прошел мимо лифтов для персонала к большим двойным дверям, за которыми находилась разгрузочная платформа.

Здесь тоже кипела жизнь, пусть и не так активно, как на подземном уровне северного универмага. Различные товары на стойках и в тележках ждали отправки в подсобные помещения и торговые залы.

Сотрудников на подземном уровне хватало, но работа остановилась. Многие сгрудились около рыдающей женщины, другие спешили к ней. Внизу выстрелов не слышали, но эта женщина уже принесла весть о случившемся около бассейна.

У разгрузочной платформы стоял только один грузовик, без логотипа компании на дверцах кабины или на бортах. Я направился к нему.

Когда подошел к кабине, плотный мужчина с бритой головой и большими усами крикнул мне:

– Это твой грузовик?

Не отвечая, я открыл дверцу и забрался в кабину. Ключей в замке зажигания не было.

Открыв «бардачок», обнаружил пустоту. Не было ни регистрационного талона, ни страхового свидетельства, как требовал закон Калифорнии.

– Я – бригадир смены. – Бритоголовый подошел к кабине. – Ты глухой или как?

Ничего на сиденьях. Ничего на полу. Ни контейнера для мусора, ни оберток от жвачки или шоколадного батончика. И на зеркале ничего не болталось, ни освежителя воздуха, ни декоративной висюльки.

Не было ощущения, что этот грузовик принадлежал человеку, который с его помощью зарабатывал на жизнь, а потому проводил в кабине много времени.

Когда я вылез из кабины, бригадир спросил:

– Где твой водитель? Он не оставил мне накладную, а кузов заперт.

Я обошел грузовик сзади. Посмотрел на подъемную панель заднего борта. Свободный торец рычага подъема крепился цифровым замком к раме грузовика.

– Вот-вот подъедут новые грузовики. Я не могу держать его здесь.

– У вас есть электропила для металла? – спросил я.

– А что ты собираешься делать?

– Срезать замок.

– На грузовике приехал другой парень. Или ты из его команды?

– Полиция, – солгал я. – Случайно зашел в торговый центр в свободное от работы время.