Странный приятель 1 - 4

Капрал Доод, и правда сыпет оскорблениями и не стесняется пускать палку при каждом удобном случае. Но попробуй встать на его место — он один, против семнадцати каторжников — воров, убийц, насильников. Если не держать нас в узде — ему быстренько перережут глотку во сне. Либо устроят какую-нибудь глупость, и Военному Суду придется расстрелять всю нашу команду… И не надо делать такое возмущенное лицо — это мы двое знаем, насколько хорошие и добродетельные люди оу Ренки Дарээка и Готор, лишь по ошибке попавшие в жернова Правосудия… Но ему-то откуда это знать? И можешь ли ты, назвать столь же добродетельными, остальных членов нашего отряда?… Вот то-то!!!

… И кстати, — имей ввиду, что капрал Доод фактически согласился с существованием нашей банды в его подразделении. И не удивляйся что за все проступки своих подчиненных, в первую очередь он теперь будет спрашивать с нас двоих. Но с другой стороны, он ведь и нам руки развязал… Ну, пусть и не совсем развязал, но сделал путы куда свободнее.

Впрочем, нашим героям не суждено было полностью отбыть наказание, назначенное капралом Доодом. — Когда в следующий полдень, они начали привычно разбивать лагерь, — впереди появились какие-то всадники… Закричали часовые, а охранные капральства, выстроились в линию, поспешно заряжая мушкеты и раздувая фитили.

Впрочем, всадники на конфликт не пошли, развернув коней и умчавшись в обратную сторону. Но их появление, означало что вражеская армия уже недалеко.

Глава 4

Итак. Примерно спустя неделю…

— … На тех холмах мы поставим батареи. — Сказал генерал оу Цорни Крааст. А между ними выстроим линию. Таким образом, левый фланг у нас будет прикрыт оврагами. А на правом, за холмом, мы разместим кавалерию. Пусть отдельные всадники иногда показываются врагу. Но в остальном — кавалерия должна быть невидимой… Враг не должен понять что у нас ее практически нету.

Так что сунуться под залпы батареи под угрозой конной атаки с фланга, они не посмеют, и попытаются прорваться где-нибудь по центру, подальше от пушечного огня… Но на всякий случай — поставьте на прикрытие правого фланга и батареи оба гренадерских полка. — Ха-ха. Солдаты там здоровые, едят много… вот пусть и отрабатывают королевские харчи!

(Все офицеры штаба, старательно посмеялись шутке генерала).

А по центру, за линией мы поставим 19-й королевский, усилив его всякой лагерной шушерой… Толку от нее конечно мало, но хотя бы видимость больших сил, они создать смогут.

Однако, поскольку в случае прорыва надежды на эти силы немного — когда кредонцы надавят на наш центр — гренадеры должны будут решительной атакой смять их левый фланг. Это посеет панику в войсках противника, всем известно что эти купчики-республиканцы малость трусоваты. Так что нам останется только навалиться на них всей массой, и добить противника! А наша кавалерия должно пойти в обход, и заняв их лагерь, помешав противнику эвакуацию обоза и прочего имущества.

Вот такой вот план, предстоящего сражения… Кто-нибудь хочет дополнить или возразить?

Безумцев, которые зная характер генерала оу Крааста, осмелились бы добавить хоть запятую в самолично разработанный им план, естественно не нашлось.

Рано утром, все семь полков, составляющие армию Королевства Тооредаан, начали занимать позиции согласно утвержденному плану. Делая все это по-армейски обстоятельно и неспешно.

И хотя пока еще не было сделано ни единого выстрела, в воздухе уже почему-то отчетливо слышался запах порохового дыма и крови… Наверное игры воображения, которым бывают подвластны даже самые опытные солдаты. И немудрено — они прекрасно знают чем окончиться этот день, и заранее могут представить этот, пока еще чистый кусочек бесконечной равнины — усыпанным трупами, и насквозь пропитавшимся кровью… И прекрасно понимают, что среди эти трупов, вполне могут лежать и они сами.

А жить охота любому. Даже солдату. Даже каторжнику, целыми днями только и жалующемуся на свою судьбу. Однако поставьте его перед выбором — продолжать влачить свое жалкое существование, либо схлопотать кусок свинца в брюхо, или штык в горло — и он несомненно выберет первое. — Надежда да страх — это самые крепкие кандалы, что удерживают узников, коими мы являемся все поголовно, на этой стороне Кромки.

Но солдатам, пожалуй было проще. — Они хотя бы могли гладить и пестовать липкими от пота руками свое оружие, бесконечно поправлять трубки берендеек² со снаряженными накануне зарядами, да поправлять пулевые сумки, и в тысячный раз за утро проверять как наточены штыки, и легко ли выхватываются из ножен тесаки.

А каторжники? — Их оружием, по прежнему были лопаты да мотыги. Правда и чести драться за Короля на поле брани, они были лишены, но общая атмосфера волнения, передавалась и им. И даже бессонная ночь, проведенная на земляных работах по укреплению батареи, не могла заставить каторжан сомкнуть глаза, и забыться сном хоть на несколько минут, перед первым в их жизни сражением.