Странный мир

— Слушайте сюда, — Славка привлекает их внимание, не прерывая работы. — Ваши одёжки уже выстираны и высушены, висят вон на той верёвке. В мешках вяленая рыба, курага, орехи. Содержимое карманов лежит сверху. Патронов в автоматах нет, но сами они вам понадобятся. Примкнёте штыки и будете всегда держать их в руках ни на секунду не теряя внимания. Иначе — кирдык. Тут зверушки нападают редко, но всегда без предварительного уведомления.

В семи километрах к востоку пойма большой реки. Селитесь не ближе чем в десяти километрах от места, где эта речушка впадает в ее русло. Как раз к ночи дойдёте. В пятидесяти километрах вниз по течению на том берегу около сорока человек живут посёлком, но их с этой стороны не видно. Там кормят, заставляют работать и никого не гонят, только совсем ленивых. Ступайте.

— Постойте! Так нельзя! Мы хотим остаться, — тот, что сидит слева выглядит ошеломлённым.

Славка отрицательно качает головой.

— А если мы не уйдём? — это правый в рядочке. Глаза сверкают. Опасный тип, не пришлось бы…. Придётся выразиться резче.

— Вы, слепые щенки, попали не к маме с борщом, и даже не к старшине с перловкой. Здесь прайд со звериными законами. Вас отпускают.

— Постойте, ведь можно же договориться, — это третий, — разве вам здесь не нужны работники?

— Нужны. Уходите.

Рука правого солдата «незаметно» тянется к массивной глиняной миске, и натыкается на наконечник копья. Кромки хорошо заточены. Тинка выткалась буквально из воздуха, и пресекла даже намёк на попытку сопротивления. А Славке не пришлось вбивать топорик в переносицу ретивца.

Минута молчания.

— А Денис?

— Он умрёт или вечером, или завтра утром. Мы его похороним. Прощаться не стоит, он без сознания и неважно выглядит.

— А если ногу отрезать?

— Уже.

— А если показать другому доктору?

Славка понимал, что имеет дело с абсолютно отстойными отморозками, но тут запахло уже не простым дебилизмом, а олигофренией в запущенной форме.

— Если не уйдёте немедленно — умрёте. Наше время нам дороже ваших жизней.

* * *

Три фигурки удаляются через степь на юго-восток. К островитянам пошли. Но автоматы несут на ремне и без штыков. Самостоятельные, значит. Без чужих указаний знают, как им лучше.

Славка вернулся к ласте. Гайка присматривает за уходимцами, чтобы глупостей не наделали. А последние одиннадцать патронов, извлеченные из стволов и магазинов, а также четвёртый автомат, помогут запасти мяса. Не сейчас, а когда будут готовы ёмкости под тушенку. А потом коптильню нужно устроить…

В помещении хлопочут Рипа и Тамара. Разорена одна из бережно хранимых медицинских укладок, задействованы две капельницы и покрыто испариной встревоженное лицо любимой женщины, баловницы, затейницы и единственного врача на всей известной им территории.

А ему нужно продумать поход на север. Возможно, есть вариант приблизиться к мотострелкам по рекам, но это ненадёжно. Плутать неохота. Гайка уверена, что за этими «слонопотамами» следы прочитает уверенно. Нет, какие замечательные юноши! Сапёрные лопатки побросали, надоели они им, видите ли. Это люди, которые старше его на два или три года! Спокойно. Военным нужна соль, потому что питаются они мясом. Вот что должно его беспокоить, а не внутренне раздражение от того, что наболтали эти чугуноголовые треплясь за жизнь с добродушным простаком Марковичем, и прыщавым ботаником Васькой под рюмочку текилы. И не одну. И потом, в разговорах между собой, когда проснулись.

Молодец Тамара. С первого взгляда ребятишек раскусила и насторожила всех. Ни на секунду глаз с них не спускали, и, кажется, неприятностей избежали. Всё, хватит об этих… хватит! Нужна тележка. Вот об этом он и будет думать.

* * *

Мужчина, вышедший им навстречу выглядел настоящим военным. Пятнистые штаны, армейские ботинки голый торс и полутораметровый зонтик от солнца.

— Стой, кто идёт? — улыбка до ушей. Конечно, тут любой улыбнётся.

— Я идёт, Гогия, — продолжает Славка предложенную шутку.

— Гавары парол!

— Парол.

— Прахады дарагой.

Славка между оглоблей тележки, поставленной на два колеса от такой полезной судзученьки. Девушки — по бокам, у колес.

— Михаил.

— Слава. А это Рипа и Гайка, то есть, Галина.

Рукопожатия, женщин вообще потискал, охальник, но без вульгарности, как вазу драгоценную к груди прижал.

Взявшись за оглобли, вдвоём покатили тележку в сторону недалёких плетней и высоких стогов, с торчащими из них вертикально палками — стожарами. Девчата перестали наваливаться на выставленные в стороны от плетёного кузовка рукоятки. А Славка почувствовал рядом с собой реальную могуту кондового мужика. Нет, он и сам неслаб, но, видно, не дорос пока. Не заматерел.

А разговор продолжается.

— Далеко ли путь держите?