Странный генерал

— По моим сведениям, — сказал Бота, — они отступили на шесть миль в направлении к станции Фрир. На высотах Звардранда, между большой и малой Тугелами, у них оставлен заслон пехоты и конницы с пятью тяжелыми орудиями… Враг снова покинул поле боя, но надо нам из этого случая извлечь должный урок. Я считаю, что необходимо усилить позиции на Тугеле и укрепить их, ибо мы не можем каждую неделю терять из строя пятьдесят человек. Нам дорог каждый воин, каждый гражданин республики… Прошу господ генералов и офицеров высказать свое мнение, дабы командование, — он легонько поклонился в сторону Жубера, — могло учесть его, принимая решение на дальнейшие действия.

Первым слово попросил фельдкорнет Дерксен. Он сказал, что, если не предпринять сейчас энергичных мер, армия Буллера получит новые подкрепления. Дерксен предложил сформировать специальное коммандо в полторы-две тысячи человек, ворваться в тыл противника и возможно сильнее разрушить железную дорогу Колензо — Питермарицбург — Дурбан.

— Да, да, — иронически бросил заместитель главнокомандующего Шальк-Бургер. — Мы направим две тысячи бойцов туда, а Буллер тем временем вышибет нас отсюда. Слишком слабы наши позиции здесь, на Тугеле, и думать прежде всего надо о том, как их укрепить.

— Оборона для буров всегда лучше, — поддержал его коммандант Вилье.

Собравшиеся начали перешептываться.

— Дообороняемся до самого Вааля, — пробурчал какой-то молодой бур, сидевший рядом с Петром.

Главнокомандующий, заслышав недовольный ропот, решил вмешаться.

— Не забывайте, господа, — сказал он, — что англичанам во что бы то ни стало необходимо прорваться к Ледисмиту. И они будут пытаться сделать это еще и еще. Поэтому очень вескими и разумными представляются мне доводы тех, кто ратует за укрепление наших позиций во избежание роковых случайностей.

— Позвольте одно предложение, — встал генерал Лука Мейер. — Укреплять позиции — это хорошо. Но бить противника тоже неплохо. Я предлагаю не останавливаться на половине достигнутого и вышвырнуть англичан с высот Звардранда. Не к чему оставлять им этот тактически выгодный плацдарм. — Он сел, оглаживая черную бороду, и тут же взялся за трубку.

— Надо бы добыть о противнике сведения поточнее, — сказал кто-то за спиной Петра.

В это время подбежал один из адъютантов и доложил, что для генерала Бота есть донесение. С одной из передовых брандвахт сообщали, что англичане со Звардранда начали отходить за Малую Тугелу.

Все оживились. Жубер повернулся к Мейеру:

— Генерал, вам карты в руки. Распорядитесь немедленно перебросить туда человек пятьсот и по отступающим — огнем, огнем! — Командующий улыбнулся, что бывало крайне редко. — Свинцовых гостинцев им на дорожку! — И тут же сильно поморщился: опять взбунтовалась печень.

Наступило минутное молчание. Генерал Принслоо, командовавший частями Оранжевой республики на Натальском фронте, сказал:

— Как видно, общее мнение выяснилось. Остается, на мой взгляд, назначить комиссию, чтобы определить, где и как лучше укреплять позиции.

Тот же голос, что предлагал уточнить сведения о противнике, произнес:

— Зачем комиссию? С этим справится сам генерал Бота. Два человека, ответственных за одно, — всегда дело скверное.

— Правильно, — поддержал его Петр.

Жубер бросил в их сторону недовольный взгляд:

— А будет их не два, а три. — И уже четко, приказным тоном добавил: — Назначим генерала Бота, комманданта Вилье и — на усмотрение Бота — офицера-артиллериста.

Фельдкорнет Дерксен, упрямец, все же решил напомнить о своем:

— Позиции усилить надо, но коммандо для разрушения дороги выслать было бы тоже необходимо.

Не допуская возможного спора, Бота встал:

— Итак, решаем: вырыть вдоль Тугелы усиленные траншеи, построить, где надобно, форты. Где и как — решит комиссия. Ну и… займем Звардранд. А остальные меры — после укрепления позиций, — и вопросительно взглянул на Жубера.

Тот кивнул, сказал: «Помолимся, господа», — и первый, чуть дребезжащим, но еще не старческим голосом затянул псалом…

— Вот и кофе, Петр Никитич. — Елена Петровна, бросив на траву салфетку, поставила кофейник, сахар, чашку.

— А себе?

— Я не хочу. Поближе к ночи выпью, чтобы взбодриться. Просто так посижу с вами. — Обтянув подолом платья ноги, она присела рядышком, охватила руками колени, задумчиво склонила голову.

Петр помаленьку отхлебывал горячий кофе и украдкой поглядывал на нее. Было Елене Петровне на вид не больше тридцати, по манерам, по разговору видно, что из интеллигентных, может, дворянка. Что заставило ее, бросив дом, отправиться в неведомую Африку на поля сражений, переносить все тяготы походной жизни, возиться с ранеными?