Странный человек из Портленда

Госпиталь расположен на вершине горы, куда ведет специальная канатная дорога. С верхней точки открывается фантастическая панорама города и иногда сюда забираются туристы, чтобы полюбоваться открывающимся с горы видом. Пациентов в госпиталь доставляют всеми видами транспорта. Я видел, как на крышу садился вертолет. Во время дежурства была возможность пройти по всем помещениям, куда вход только по специальному пропуску. Я проходил все эти круги жизненного цикла раз за разом, как того требовала инструкция. 11-й этаж – спящие младенцы, 12-й- травма, 13-й- поддержание жизнедеятельности. Веселее всего в травме. Персонал молодой, энергичный, у них все время что-то падало. Больше всего поразило то, что я входил в палату с младенцами без всяких дополнительных проверок состояния моего здоровья, в рабочей робе, без бахил и марлевой повязки. По-началу я думал, что младенцы тоже в отключке, однако под утро они начали подавать голоса и стало как-то по-веселей. В общем, не такой уж он и страшный этот американский ад. Я просто удивился, насколько легко было оказаться там, где жизнь и смерть соседствует друг с другом, словно в каком-то фильме ужаса, но никого это не удивляло и не пугало.

Первые два с половиной года мы прожили в двухкомнатных апартаментах в новом, быстро развивающемся районе города, с хорошими школами, парками и удобной инфраструктурой. Рядом была библиотека, куда я регулярно наведывался за фильмами и книгами на английском языке.

Мы много гуляли, изучая окрестности, и вскоре убедились, что ходить здесь не очень интересно – это не Россия, людей здесь на улицах не много, все ездят на машинах. Редкие любители бега, собаководы, прогуливающие своих четвероногих друзей, слоняющаяся без дела молодежь, родители, ведущие своих детей в соседнюю школу – вот и весь контингент, который можно встретить за дверью своих апартаментов, если не считать довольно однообразных парков, в которых собираются семьи, чтобы провести воскресные пикники.

Социальная жизнь не складывалась. Местные церковные общины, в которые входило примерно восемьдесят процентов русскоязычного населения, мы не посещали. Без постоянной работы, без сложившегося круга друзей, вне привычного окружения, мы были обречены на довольно изолированную жизнь, ограниченную кругом нашей семьи. Да, мы посещали языковые курсы, учили английский в колледже, совершали время от времени дальние вылазки в соседние города, ездили на океан, в Сиэтл, Сан-Франциско и это на какое-то время создавало иллюзию узнавания чего-то нового, что со временем нам откроется во всей полноте своих безграничных возможностей. Новый мир был рядом с нами, нам позволялось даже вступить в него, делать все то, что делают рядовые американцы, но по-прежнему сохранялся некий невидимый барьер между нами и той жизнью, за которой мы словно бы наблюдали со стороны. Да, по-началу все казалось интересным, каждый день нас учил чему-то новому. Но жить, постоянно находясь за школьной скамьей, постепенно надоедает.

Вместе с нами новой жизни учились и наши дети. Когда мы приехали в Штаты, Варе было уже семнадцать, Маше тринадцать. По-английски они практически не говорили. Когда на детской площадке к ним подошел полицейский, чтобы узнать, что они делают здесь в десять часов вечера, они не смогли понять ни слова. Полицейский как-то догадался, что перед ними русские дети, которые живут в окрестных домах и отпустил их.

Чтобы выиграть время и упростить адаптацию к местным условиям, Варю решили отправить на год учиться в местную хайскул, Маша пошла в мидскул. За год Варя немного освоилась, познакомилась с русскоязычными ребятами, Маша оказалась в американской среде, поэтому язык она начала усваивать гораздо быстрее. За Варей был закреплен русскоязычный педагог, который помогал ей выстраивать коммуникацию и решать все проблемные вопросы. Кроме того, у Вари быстро образовался круг поклонников, которые тоже охотно брали на себя обязанности коммуникаторов, так что она долгое время предпочитала оставаться в тени и практически никогда не проявляла инициативы в освоении новых навыков, необходимых для успешной адаптации в американском обществе.