Странные умники

– Юрка?! – удивилась и обрадовалась ты, когда я тебя окликнул. – Ну тебя к черту, дурак! Ты же даже поворачивать не умеешь!.. Сегодня такой жесткий склон и бугры. Я сама с трудом спустилась… Ну ты даешь! Молодец парень!

За это «молодец парень» я бы тогда полжизни отдал…

Восемь часов. Это уже много. Целый час прошел. Хотя, я помню, ты опаздывала и на два, и на три часа. А я все равно ждал…

В тот день, когда я «спустился» с Чегета, я прождал тебя всю ночь. Ты ушла в семь часов вечера и обещала вернуться через час. Мне ты объявила, что договорилась о встрече с каким-то парнем, который якобы обещал достать для тебя австрийские лыжные ботинки – «Альпины». Я хотел пойти с тобой, но ты не разрешила:

– Да Господь с тобой, Юронька! Кто же так договаривается! Двое в лодке, не считая козы? Несерьезно! – улыбнулась ты, поцеловала меня и ушла.

Я прождал тебя в холле турбазы до шести часов утра. Ты спустилась по лестнице с одного из верхних этажей и, не говоря ни слова, села рядом со мной в кресло.

– И ты давно здесь? – спросила ты после долгой паузы.

Я молчал.

– Сумасшедший! – Ты тихонько засмеялась, потом сказала радостно и нежно: – Юрка, требуется срочная медицинская помощь: я влюбилась!

Ты достала из кармана куртки маленькую подставку для икебаны, вынула из вазы, стоявшей на столике, несколько цветов, оторвала у них стебли под самые венчики…

– Прости, конечно, – продолжала ты, – но с кем-то мне надо поделиться. Ведь не чужой же ты мне, правда?.. Ты, кстати, его видел. Помнишь, такой высокий рыжеватый мальчик в желтой поролоновой курточке, с таким смешным курносым носиком…

– А его куртка тоже приятно пахнет?

– Что ты? Какая куртка?.. Ой, прости ради Бога, я сейчас ничего не соображаю. Как пьяная. Надо же так втюриться!

Я молчал, а ты делала икебану.

– А как же… я? – Глупее вопроса я не мог придумать.

– Ты-ы? А ты здесь при чем?.. Да брось, Юрка. Ты же знаешь, у меня это ненадолго. Ты хороший мальчик, ты подождешь свою сумасшедшую Ленку. Осваивай пока повороты на параллелях, а как только у меня это пройдет, я тебе дам знать. Договорились?

– Он тебе «Альпины» – то хоть достал?

– Ну, парень, ты уже хамишь… Пойдем-ка лучше спать.

Ты ушла к себе в номер, а я подождал, пока откроется камера хранения, взял оттуда лыжи и рюкзак, наскоро упаковался и с первым же рейсовым автобусом уехал в Минеральные Воды, к самолету. Билетов на Москву не было, поэтому я полетел до Курска, а там сел на ночной поезд. Утром следующего дня я был в Москве.

Мое терпение лопнуло. Ты уж прости меня.

Я отыскал в столе старую записную книжку, обзвонил всех своих знакомых девочек и всем им назначил свидание, естественно, в разное время и в разных местах. Как ни странно, половина из них пришла.

Студенческие каникулы были в самом разгаре, и мы очень разнообразно их использовали. Ходили на концерты, в театр, ездили за город «по памятникам» (одна из моих новых спутниц была большой любительницей памятников архитектуры), сидели в студенческо-молодежном кафе «Синяя птица», где в то время регулярно устраивались выступления начинающих «бардов и менестрелей», ездили верхом на ипподроме, ходили на каток в Лужники, в бассейн «Москва» и, конечно, целовались везде, где было можно: в укромных уголках малоосвещенных вечеринок, на расчищенных и не расчищенных от снега скамейках парков и скверов, в такси и обязательно в подъездах – на прощание. Одним словом, весело и беззаботно проводили время…

Мне никогда не было так тоскливо и пусто, как в те зимние каникулы, Ленка. У меня было такое ощущение, что все мои близкие умерли и я остался круглым сиротой…

Ты пришла, когда я уже давно не ждал тебя.

Я плохо помню, как все было. Лишь отдельные моменты сохранились в памяти. Помню, например, что родители уехали в Ленинград; что мы долго молча стояли друг против друга у входной двери и не могли решиться: ты – переступить порог, а я – предложить тебе войти. Помню, как ты включила телевизор, убрав звук, и мы с тобой смотрели, как на экране беззвучно и жутко, с застывшими лицами и неподвижными взглядами пел военный хор, разевая немые рты. Помню, как ты говорила, не отрывая глаз от экрана:

– Я никогда не думала, что мне будет так плохо. Кошмар какой-то… Я очень боялась, что… что стану зависеть от тебя… Я поняла это впервые тогда, на даче. Это было так неожиданно и сильно… А потом мне стало страшно. Я испугалась своей неуправляемости. Раньше у меня такого никогда не было… Понимаешь, я даже обрадовалась тому, что у нас ничего не вышло. Мне так легче было тебя бросить… А потом я снова стала неуправляемой и позвонила тебе… Потом я внушала себе, что у нас и так все кончится, само собой, без хирургического вмешательства… Но в Терсколе я поняла, что обманываю себя, что с каждым днем я все сильнее к тебе привязываюсь. Что я себя теряю… А тут как раз подвернулась одна веселая компания, с песнями, с гитарами, только что цыган не было… Я тогда была уверена, что смогу с собой справиться. Знаешь, мне даже весело было… Но я опоздала. Я уже не могу… Юрка, мне страшно! Я люблю тебя…