Странница

— Все. Ты знаешь, я не всегда был слугой… кому бы то ни было. Однажды Жрец Луны снова возвысит меня до того положения, которое я заслуживаю. Я служу ему, ибо моя награда в его руках. — Договорив, он снова отвернулся, и в его походке словно скрывалось осознание того, что он сказал больше, чем хотел. Разговор был окончен.

Конвей был удовлетворен. Еще столько надо обдумать до того, как начнется противостояние со Жрецом Луны.

Глава 94

Алтанар ввел Конвея в комнату, где Жрец Луны принимал гостей. Тот сидел на диване, возбужденно теребя свой тюрбан. Конвей вздрогнул. Каким бы любезным ни хотел показаться Жрец Луны, но рука, постоянно тянувшаяся к уродливому шраму на голове, была неоспоримым доказательством его отвратительного настроения.

Пламя свечей дрожало над подсвечниками, поднимающийся ветер колыхал потолок. Пойманный в замкнутое пространство шатра дым перемешивался и свивался кольцами. В его глубинах пламя свечей казалось живым и даже разумным.

Конвей понял, что эту сцену долго готовили. Обычно свечи Жреца Луны не дымили, так как были сделаны из пчелиного воска. И свое жилище он всегда проветривал.

Обернувшись, Конвей заметил, как Алтанар потихоньку отходит к двери. Жрец Луны произнес:

— Не спеши, Алтанар. Ты еще можешь мне понадобиться. Ты мне нужен, ты же знаешь. Принеси Конвею стул.

Алтанар кинулся в угол шатра, принес оттуда стул и поставил его в том месте, куда указал Жрец Луны. Тот взмахнул рукой, и Конвей сел. Правая рука Жреца Луны снова взялась за тюрбан. Конвей вдруг обнаружил, что пристально следит за этими движениями. Он вспомнил дыру в черепе, там, где Сайла удалила кость.

— Тебе нравится, когда тебя дурачат, Мэтт? — спросил Жрец Луны.

Щеки Конвея загорелись. Потом за ними последовало горло. Зная, что его злость отлично заметна, Конвей перешел в наступление:

— Решение Каталлона отложить нападение на Дом Церкви нарушает и твои планы.

— Планы. — Жрец Луны беззаботно махнул рукой. — Я могу придумывать планы с такой же легкостью и быстротой, с какой общаюсь со своей Матерью. Нет, мне жаль тебя. Я хотел разозлить тебя. Плохой психолог. Ты уже был зол. Для тебя жизнь иная. Планы важнее. Я не могу видеть, как твоими мотивами столь бессмысленно управляют.

Конвей рассмеялся. Но ему не было весело, и он сам прекрасно слышал горечь в своем смехе.

— Каталлон надул нас обоих. У меня были свои причины уничтожить лицемерие Церкви, но он помешал мне. А ты должен добиться, чтобы кочевники Каталлона атаковали Дом Церкви, ведь другого способа изменить существующую систему у тебя нет.

Жрец Луны спокойно произнес:

— Тебя могут убить за то, что ты слишком много думаешь о моих целях и планах.

— Я нужен тебе. У меня есть своя молния, ты ведь помнишь? Молния, которая убивает.

Жрец Луны с ревом вскочил на ноги.

— Довольно! Как ты можешь говорить о священных предметах, дарованных нам моей Матерью, перед рабом? — Жрец Луны ткнул пальцем в Алтанара. — Оставь нас. Нам с братом надо поговорить.

Алтанар, пятясь, вышел из комнаты. Жрец Луны продолжал всматриваться в колышущийся полог. Показав пальцем на рот и шевеля челюстью, он дал Конвею понять, что тот должен говорить. Погода была относительно безопасной темой. Жрец Луны прокрался к выходу. Подождав немного, он издал звук, точь-в-точь похожий на гремучую змею. Потом закричал и прыгнул в проход. Вскоре послышались крики Алтанара, а затем звуки ударов. Алтанар пытался оправдаться, выкрикивая между ударами, что он ничего не слышал.

Когда Жрец Луны с шумом ворвался обратно, Конвей криво усмехнулся.

— Что тут такого смешного? — требовательно спросил тот.

Успокоившись, Конвей задал ответный вопрос:

— Зачем тебе Алтанар?

— Мне необходимо развлечение. Любой другой не смог бы с ним справиться. А мне он помогает отвлечься от дел. Никто не может обмануть меня. — Его лицо потемнело. — Но меня можно огорчить и разочаровать. И я могу быть беспечен. Моя Мать не любит беспечности. Она так усердно трудится. И когда ее сын забывает о своих обязанностях, мне стыдно. — Он склонил голову в припадке угрызений совести.

Не глядя вверх, будто обращаясь к своим ногам, Жрец Луны продолжал говорить свистящим шепотом:

— Они — непослушные дети. Они пытаются избежать моей воли. Воли моей Матери. Они знают, что я ее сын. Сколько уже раз я доказывал это. И все же они не хотят понять, что я все вижу, что я понимаю их интриги еще до того, как они сами их поймут.

Конвей глубоко вздохнул и сам удивился тому, как сильно вдруг стал ему необходим воздух.

— Ты знаешь планы Каталлона?

Жрец Луны слегка скривился, скорее от досады, чем от раздражения.

— Ничто не может укрыться от Жреца Луны. Единственная моя вина в том, что я никак не могу поверить, что все строят козни против меня. Разве ты не видишь? Это бесцельно, бесцельно; я не могу заставить себя серьезно прислушиваться к предупреждениям моей Матери. Она сказала, что Каталлон собирается причинить ей вред. Я услышал, но ничего не сделал.