Странница

— Если люди не будут подчиняться мне безоговорочно, как смогу я их направлять? До тех пор, пока вся Летучая Орда не познает боль, приносимую излишествами, пока дети не запомнят, что нельзя съесть слишком много и не страдать, они не познают путь любви и умеренности. Путь прощения, полного и всеобъемлющего. Загляни в свое сердце. Ты считала, что любишь Церковь, ты считала, что любишь Каталлона. Пока Каталлон не научил тебя ненавидеть, ты не способна была ценить любовь, дарить свою любовь. Задумайся, что ты сейчас чувствуешь к Церкви. Вот любовь. Вот что я несу Летучей Орде. Не задающую вопросов, глухую к мольбам любовь. Помоги мне опутать ею души Летучей Орды, и я обещаю, что твое имя Церковь запомнит навечно.

— Я была прощена раньше. Я прощена теперь. — Женщина будто послала эти слова вверх, мимо Жреца Луны. Тот с раздражением обнаружил, что отшатнулся от нее, будто какой-то суеверный проситель, тело которого могло их задержать.

Он выпрямился во весь свой рост. Она ничего не поняла; голова ее так же пуста, как и глазницы. Он снова поднес к ней змей. Те нервно зашевелились, чешуйки с легким шипением терлись друг о друга.

Растерянная, испуганная, Баек спросила:

— Если я помогу примирить Церковь и культ Луны, смогу ли я вернуться в Дом Церкви? Припасть к ногам Сестры-Матери? Ты замолвишь за меня словечко?

— Да, да. Разве не обещал я тебе вечности? — Он задумался, не обманывает ли женщина. За этим мраморным лицом она может тайно издеваться над ним.

Змеи напряглись.

Баек глубоко вдохнула.

— Люди Летучей Орды верят в тебя. Они не могут выбрать между верой в этом мире и верой в следующем. Став одновременно богом и человеком, ты предоставил им слишком большой выбор. Ты и Каталлон, один из вас должен быть уничтожен, и, лишь победив его силу, ты сможешь по-настоящему восторжествовать в их глазах.

Жрец Луны чуть вздрогнул. Потом метнул резкий взгляд в сторону Алтанара, и тот тихо вышел из комнаты.

Эта женщина — настоящий бриллиант. Ее мысли в точности повторяли его собственные. Он снова начал ходить кругами, еще сильнее заинтригованный. Как такая редкая личность могла оказаться в этом забытом богом месте? Потом вновь вернулся к самому важному.

— Я бы предпочел видеть Каталлона своим союзником. Я смотрю в его сердце и вижу там крупинку добра. Но его жажда власти подавляет добро. Я хочу взрастить эту доброту. Но если я не смогу, тогда он отправится к моей Матери, дожидаться меня в раю.

— Каталлон будет поклоняться тебе. Он прикажет своим людям поклоняться тебе. Но он никогда не станет подчиняться тебе.

Жрец Луны понизил голос до угрожающего шепота:

— Он осмелится не повиноваться? Он бросит вызов богу?

— Каталлон живет, чтобы бросать вызов. Что может быть для него лучше, чем погибнуть в битве с богом?

Вот в чем суть! Жрец Луны вдруг с досадой понял, что никогда не задумывался об этом.

Дилемма. У Каталлона были свои планы, и он использовал Летучую Орду, чтобы их исполнить. Если позволить ему заполучить преданность людей, которая по праву должна принадлежать культу Луны, то его популярность превзойдет популярность истинного вождя.

Планы. Они могут не исполниться. Их можно извратить.

Но Каталлон не прост. Он умен. Женщина, Баек, сказала: «Живет, чтобы бросать вызов». Отвратительно.

Все это невыносимо.

Вызов, брошенный богом, сделает из Каталлона мученика, если бог победит, и уничтожит бога, если победит Каталлон.

Вызов, брошенный телом, в котором сейчас обитает Жрец Луны, даже не стоит принимать во внимание.

Каталлон никогда не доверится алтарю.

Никакие ухищрения не помогут; Летучая Орда никогда не примет Жреца Луны, который обманом победил Каталлона.

Жрец Луны крутил свой тюрбан, шагал и думал.

Сила. Вызов. Конфликт дикарей. Конфликт ради конфликта.

Жрец Луны улыбнулся. Захихикал. Все решилось так просто.

Глава 93

Летучая Орда застыла в ожидании. Конвей не мог припомнить, когда еще лагерь был настолько тих, настолько насыщен смутными предчувствиями. Его окружали сотни людей, и все же всего в нескольких футах, там, где царила ночь, их будто и не существовало. Эти люди, казалось, не издавали никаких звуков, не имели четких очертаний.

Где-то впереди возвышались шесть куч дров, они были разложены по кругу. Младшие жрецы культа Луны притащили и разложили топливо и теперь обходили лагерь, созывая всех на церемонию.

Появление Каталлона должно совпасть с восходом полной Луны. Ходили слухи, что он собирается объявить о начале атаки на Дом Церкви.

От этой мысли Конвея пробирала дрожь.

Он понимал, что поступает неправильно, испытывая потаенную злобу. Если Церковь окажет сопротивление, пострадает множество невинных. Вот в чем заключается весь ужас столкновения религий. Люди могут верить во что угодно и при этом никого не трогать. Но когда фанатики начинают заставлять их верить или не верить во что-то одно, неминуемо появляются несогласные. А потом начинается избиение. Некоторые называют его войной. Другие конфликтом. Кое-кто до того извращает природу вещей, что называет это «устранением разногласий».