Страна Живых

– Я конечно, без высшего образования, Фима, ты меня извини, но это же тоже самое, что «Жизнь – укороченный вариант»! Нет, я понимаю, что идиоты это разумом не просекут, это на подкорке отложится, но к нам у крутых рекламодателей пойдет недоверие.

Ведь с быдлом как надо? Допустим рекламируем хрень, от которой умирают от рака. Если сказать – «С этой хренью я дико сексуальный» – ассоциации будут на эту хрень, и что «Минздрав предупреждает». А если ты просто напишешь: «Его член длиннее чем у хороших мальчиков», и фоном пустишь изображение этой хрени токсичной – то это на подкорке свяжется только с сексуальным успехом. Быдлу ведь что надо? Правильно, успех! Ему восхваление нужно. Ему подай великую культуру, грандиозные победы, богатство, великое все, и позолоченное. А почему? Потому что понимают, что быдло они. Поэтому ты ему не дешевый товар предлагай, а престижный, особенный. И щекочи ему самолюбие, самооценку повышай. «Водка Царская», «Сало Королевское», – вот что им надо!

Ты для этого, гостя из прошлого подготовь чего-нибудь… попрестижнее… Пусть наши зрители посмотрят, какие они крутые на фоне этого отстоя.

Фима Розенталь тщательно продумал программу ток-шоу. Он договорился с рекламодателями, распределил места для баннеров, продумал, за что будут вручены подарки от спонсоров. Съемки начались за день до эфира. Разумеется, затасканный термин «прямой эфир» не отражал реальности современного шоу-бизнеса. Конечно, это была просто хорошо сделанная имитация. Но вернемся к событиям того дня:

…Зал наполнился приглашенными, операторы выставляли свет, время шло, народ потел, а основные действующие лица все еще сидели у гримеров. Наконец, всех напудрили, позолотили волосы, наложили правильный макияж. Операторы выставили цветопередачу, наладили звук, установили микрофоны.

Олег от гримирования отказался, безропотно позволил установить на себе микрофон со сложной системой крепления, и передатчиком, прикрепленным к ремню его потертых джинсов. Приветствие записали быстро, с третьего раза. Ток-шоу вел сам Сева Комиссаров, он старательно прочел заранее подготовленные справочные материалы, представил Олега.

– А теперь мы все хотим узнать, что больше всего понравилось нашему «Гостю из Пррррошлого» – пророкотал он.

Олег старательно смотрел в луч света, как ему и рекомендовали.

– Хорошо, что много еды. Молочные пакеты не текут. Картошка не гнилая. Яблоки круглый год.

– А что Вы скажете насчет машин? Видели, сколько иномарок? – донеслась реплика из центра зала.

Олег хотел сказать, что иномарки поразили его только в первый раз, потом он привык, и воспринимал хорошие машины, как нормальную деталь пейзажа.

– К хорошему быстро привыкаешь, – проговорил он, – это так естественно смотрится…

– То есть, шока это не вызвало? – поинтересовался Сева Комиссаров.

– Да какой там шок, – это же просто железо на колесах, – Москаев презрительно дернул щекой в горькой ухмылке.

– А что же Вас тогда шокировало?

Олег сосредоточился, заговорил ровным бесцветным голосом:

– Я видел, как беременная женщина вошла в троллейбус, и ей никто не уступил места. Наоборот, ее затирали, она так до конца и стояла, пока не вышла.

– Да, это случается, – подтвердил Комиссаров, но у нас все приличные беременные водят машины, Вы просто смотрите немножко другими глазами…

– Это была приличная женщина, – отчеканил Олег, – чисто одетая, красивая, с толстой русой косой.

Комиссаров был очень хорошим ведущим, и мастерски сменил тему:

– В таком случае, давайте послушаем мнение ветерана, – возгласил он.

К микрофонам прорвался ветеран борьбы за идеалы коммунизма, и начал выкрикивать древние заклинания про завоевания Октября. Олег слушал его и дивился – он что-то не помнил, чтобы раньше лекарства выдавали бесплатно, и про бесплатный проезд для пенсионеров он тоже раньше не слыхал.

Когда ветеран порядком всем надоел, Комиссаров предложил добавить позитива, и попросил Олега рассказать про то, что ему нравится.

– Люди одеты очень красиво. Раньше не было таких ярких красок, такого разнообразия, женщины все потрясно выглядят, – Олег говорил, но на периферии сознания озадаченно размышлял, почему так много людей стремятся одеться в черное, почему так популярен рокерский стиль – избыточно брутальный и неопрятный, словно имея открытый выбор, люди сами загоняют себя в неофициальную военную форму мегаполиса.

– А что еще Вас задело?

– Женщины курят. Идут с колясками, дымят, и пьют пиво. В колясках, рядом с детьми, – банки с пивом и сигареты. Я видел, как ребенок в коляске играл сигаретной пачкой вместо погремушки. Для меня это дико.

– А раньше такого не было?

Олег никак не мог сформулировать мысль, что люди бравируют своим уподоблением подонкам, гордятся своей деградацией, возможностью сквернословить, опускаться, спиваться… и при этом требовать соблюдать их права потребителей.

– А теперь, – Сева Комиссаров встал в луч прожектора, чтобы лучше передавался наложенный на волосы блеск, – скажите откровенно, ведь многое изменилось к лучшему? Люди уже забыли даже словосочетание «проклятый совок»!