Страна, которой нет

Только не на острове - и не на половине острова. Поэтому позволить себе с чужими может меньше и, к сожалению, прекрасно это понимает. И не менее прекрасно понимает, какое редкостное удобство представляет для него соседство с Тураном. Если соседа не особенно злить, можно жить за ним, как за каменной стеной, а с противников соседа брать за дружбу, или за нейтралитет... или за то, что не затопляешь их беженцами, а стреляешь этих беженцев на своей территории.

Господин президент прекрасно понимал правила игры. Недаром же он получил великолепное европейское образование, французское образование – это неприятно задевало Ренье. Большой ошибкой его страны было пускать в свои лучшие учебные заведения подобных субъектов. Хотя Акбар Хан сделал бы карьеру и без Сорбонны. Сам по себе он просто неприятное пятнышко на чести величайшего университета в мире. Такое же, как Пол Пот. Хотя масштаб совсем не тот, к счастью для всех.

Акбар Хан, при всем своем богословском образовании, не тянет на... крупную идеологическую росянку. Для европейца ни в нем, ни в его доктрине нет харизмы, даже харизмы чудовища. А те, кому обязательно нужно увидеть свет с востока, обращают свои взоры в другую сторону, на зубастое туранское Солнце, Эмирхана Алтына. Если бы Ренье кто-нибудь спросил - а его спрашивали - он сказал бы, что готовность Акбар Хана иметь дело с Европой или даже Штатами прямо пропорциональна не его реальным интересам, а его зависти к более успешному соседскому фюреру.

Сколько всего изменилось в мире, быстрые электронные глаза, быстрое и послушное целиком неживое оружие, еда, выращиваемая из информации... а глупости не убавилось.

Интересы у Акбар Хана достаточно простые, опять-таки, как у всякого психопата. Слава, восхищение, насилие и безнаказанность. Он агрессивен и труслив. Противное, но распространенное сочетание. Любви народной он добивается подачками, проповедями и запугиванием. Впрочем, одно доброе дело для западнопакистанцев он действительно сделал: практически истребил «Талибан». Как подозревал Ренье, не ради мира и процветания, а охраняя свою власть и удовлетворяя кровожадность, впрочем, у населения такой стиль правления был достаточно популярен. «Синдром заложника» во всей красе.

Впрочем, традиция.

Сидящий сейчас через сектор старший наблюдатель от РФ Петров - отличная фамилия для дипломата, - видимо, думал о том же, потому что планшетка расцвела "Балладой о царской милости".

Абдур Рахман, вождь Дурани, мы повествуем о нем

Растворил он пасть,

и набили всласть ее золотым зерном,

Вы знаете плод от его щедрот,

как сладок каждый дар,

Вы слышали песнь: Доколь? Доколь?

О, Балх и Кандагар!

Это, конечно, Афганистан, а не Пакистан, но сюжет тот же. Русские любят Киплинга и давно перестали стесняться своего визита на юг: настоящей империи подобает воевать в Афганистане, можно сказать, традиция.

Акбар Хан договорил. Теперь начнется самое интересное. У Ренье есть инструкции, у большинства присутствующих есть инструкции, и теперь все эти директивы, полученные от правительств, начнут проявляться – а представители разных держав объединяться и делиться на коалиции. В кулуарах ходили слухи, что Акбар Хан исчерпал лимит терпения Эмирхана Алтына. Еще ходили слухи, что этим непременно воспользуются китайцы. Еще поступали сведения о том, что Россия наконец-то закончила перевооружение своей армии и больше Акбар Хану не станут сбывать устаревшую технику даже по цене выше бросовой – за неимением техники.

Еще ходили уже совсем не слухи, что американцы хотят воспользоваться ситуацией и предложить Акбар Хану помощь в борьбе с терроризмом, от которой тот не сможет отказаться. Что куда менее приятно, эта мысль казалась здравой еще и кое-кому в Берлине, Риме и Брюсселе. Все равно на этом месте будет сидеть какая-нибудь сволочь, так лучше пусть сидит привычная. И наша.

Инструкции Ренье предписывали наблюдать, анализировать и не вмешиваться. В настоящее время ситуация в Западном Пакистане лежит вне интересов правительства Франции. Наблюдать… со временем это становится интереснее, чем действовать. Меньше вовлеченность, шире поле зрения, никакой нервотрепки. Падение Акбар Хана – шоу, которое Ренье хотел бы наблюдать с лучших мест. У него были основания полагать, что фейерверк достигнет небес. А кроме того... это будет просто приятно, даже в отрыве от фейерверка.

В данный момент самой неприятной чертой западнопакистанского президента Ренье полагал не ярко выраженную психопатию, не патологическую лживость и даже не то, что когда Акбар Хан возвышал голос, то брызгал слюной на окружающих. Ходу заседания гораздо больше мешала его манера говорить много, бурно и совершенно не по делу. Президент даже небольшой державы - не свидетель в зале суда, его не оборвешь, когда его понесет черт знает куда. По-хорошему, его даже перебивать не положено, чем Акбар Хан вовсю и пользовался, впрочем, в последние два десятка лет русские дипломаты научились нарушать этикет с элегантной непринужденностью.