Не хотят разговаривать, ну и ладно. Сейчас наладим свое и горите вы все пламенем. В процессе наладки, однако, сначала сбоила база данных, потом едва не перевернулась кружка с кофе, а потом Амар обнаружил, что стоит с этой кружкой у стола Ильхана-эфенди и уже успел поговорить о погоде. Тут он решил, что против судьбы не попрешь, вздохнул и прямо спросил:
- Инспектор Максум не возвращался?
- Откуда? – спросил тот.
- Да он еще вчера собирался зайти в лабораторию, поторопить этих… - наскоро соврал Амар, а для себя сделал отметку: информация о розысках Фарида не вышла за пределы кабинета Штааля. По сути дела, совершенно правильно, незачем раньше времени портить мальчишке репутацию, связывая его с убийством – но крайне непривычно. Тут же всегда все всё знают в избыточном объеме? Или на действительно важные дела принцип «весь жайш друг другу братья, брату для брата ничего не жаль» не распространяется?
- Как продвигается расследование? – спросил Амар любопытный, а Амар почтительный добавил: - Не принести ли и вам кофе или чего посущественнее, эфенди?
- Свежую голову и хоть одну умную мысль, - вздохнул Ильхан, и был сражен натиском Амара заботливого, и поднят с места, и препровожден в столовую – позавтракать, а заодно и поговорить о тяжкой участи офицера, на которого внезапно свалилась необходимость работать по чужому региону, по чужому профилю и под гнетом начальства, угнетаемого в свою очередь своим начальством, каковое пообещало самолично Вождю результаты на золотом блюде.
В общем, команда сектора А за половину суток продвинулась не слишком далеко, а попросту говоря, не продвинулась вовсе.
Вернее, подвижки были, подвижек было много - бомба оказалась все же не в машине, а в канализационном люке, технические параметры определились, почерк подрывника тоже оказался знакомым - так учили в двух интересных военных учреждениях еще до того, как Пакистан развалился натрое. Теперь гадай - настоящий почерк или присвоен как часть легенды.
Обнаружилась и часть - по крайней мере - источников информации. Служба безопасности отеля «Симург» слегка подсматривала за своими высокими гостями и совсем не слегка - за обслугой высоких гостей - а их собственную систему кто-то очень чисто взломал и получил возможность следить за частью президентской свиты в реальном времени.
В общем, докладывать было что, поле для работы имелось - а вот просветов никаких.
Разработкой версии «Вуца» занимался лично Штааль; и общим руководством он тоже занимался; и в аппарат Вождя он тоже ездил уже дважды, поскольку докладов по любой связи, даже самой защищенной, там не признавали.
- А почему? – поинтересовался Амар наивный.
- Потому что достойные соратники, подражая Вождю, тоже теперь считают, что видят человека насквозь, а видео им, видите ли, искажает восприятие и снижает проницательность.
- О как… - обалдел Семнадцатый и стал слушать дальше.
Последняя новость не лезла вообще никуда. Оказалось, что вчера в суматохе после покушения кучка восточнопакистанских сановников поумнее успела попросту улететь домой - власть делить. И их никто не подумал задержать под предлогом, например, обеспечения их личной и коллективной безопасности. Куда только МИД смотрел. И все остальные. И теперь поди веди расследование. Самые умные, правда, семьи в Дубае оставили, так что зацепка есть, но уже не наш уровень, а значит и информация пойдет мимо нас, хоть плачь.
- Ну хоть опросить семьи получится?
- Не получится. Дипломатическая неприкосновенность. Там одни сами согласились, да и то, наверное, спросонья.
Слово за слово, а что, а кто – да там семейство Усмани, восточнопакистанского министра транспорта, двое детей-подростков и вдовая тетка, смысла, наверное, никакого, но все-таки надо опросить, хотя бы для порядка, - и был Амар отправлен в правительственный отель на проспекте Шейха Заеда.
Александр Бреннер, посредник
Он привык просыпаться мгновенно, а начинать действовать еще раньше. Обычно самые первые, неосознанные движения оказывались самыми верными, хотя и не вполне понятными дневному сознанию. Иногда рефлексы все же подводили. Они, рефлексы, были заточены не в городе, а в пустыне, об пустыню и для пустыни.
Вот чего стоило ответить «Пусть перезвонит!» на вибрацию вкладыша в ухе и вслух из соседней комнаты звучащее «Ренье»? Проще простого. Но Бреннер уже отозвался, активировав связь, а проснулся только от высокого неприятного голоса с отвратным грассированием.
- Я вас разбудил?
- Не надейтесь, - ответил Бреннер. – Что у нас нового?