Страх полета

В это время синоптики передали, что холодный фронт подошел к Приморскому хребту. Пилоты вертолетов предвидели это и шли на большой высоте, опасаясь местных горных ветров и связанной с ними болтанки. Но предупредить экипаж терпящего бедствие лайнера никто не успел: он вышел из зоны устойчивой радиосвязи, и склоны гор поглотили информацию, а когда с борта вертолета ее продублировали, лайнер уже падал.

45

Слово «сарма» на Байкале известно всем: нет страшнее ветра, внезапно вырывающегося на просторы славного моря из узкого ущелья, по которому протекает речка Сарма. Ветер-душегуб, он ежегодно берет дань — человеческими жизнями. Это — беспощадная, страшной силы стихия, бороться с которой невозможно: от нее не убежишь, не спрячешься на воде, и бывалые рыбаки благодарят судьбу хотя бы за то, что сарма обозначает себя определенными признаками и дает отсрочку около получаса, чтобы люди успели причалить и найти укрытие на берегу. Кто не успел или кто не придал значения тому, что облачные «ворота» над ущельем приоткрылись, того ожидает верная смерть. Ураганный ветер усиливается в течение часа и сметает все на своем пути; крыши домов в деревне здесь испокон веку привязывают к земле.

Из всех ущелий по западному берегу Байкала долина Сармы представляет собой самую мощную природную аэродинамическую трубу. Вал холодного воздуха, докатившись по Ленскому плоскогорью до хребта, недолго задерживается невысокими горами и скатывается по их склонам к воде, приобретая скорость урагана. В ущелье же Сармы, ударяясь о склоны, воздух дополнительно приобретает вращательное движение и на просторы Малого моря, которое лежит между берегом и островом Ольхон, вырывается в виде узкого горизонтального смерча. Этот смерч проносится по Ольхонским воротам, неширокому проливу южнее острова, расширяется и захватывает все больший объем пространства, в ширину и высоту над озером. Иногда ветер достигает даже противоположного берега, но, конечно, уже потеряв страшную разрушительную силу.

Климов только теперь понял, какую опасность может представлять сарма для летящего на небольшой высоте воздушного судна. Падая в накренившемся на крыло неуправляемом самолете, старый пилот мгновенно осознал всю непоправимость его, капитанской ошибки: надо было прижиматься к правому берегу, он должен был предвидеть! Он же читал в свое время о сарме! А теперь — все!

Подползший по ущелью и вырвавшийся на свободу невидимый воздушный дракон играючи зацепил когтем иголочку лайнера и сдернул ее с неба.

46

Когда Ольга Ивановна услышала информацию капитана о начале снижения, холодок из живота опустился к ногам и сковал их смертным холодом. Ее заколотило в мелком ознобе. Началось! Через двадцать пять минут, может, последних в жизни, все решится.

Она отогнала тревожные мысли, еще раз оглядела себя в зеркало, хотела примерить дежурную улыбку… не получилось. Она не могла улыбаться.

За всю жизнь ей ни разу не пришлось попасть в летное происшествие, эвакуировать людей, спасая их жизни. Обошлось без этого. Бог миловал. Но во время постоянных тренировок вместе с другими бортпроводниками она старалась представить себе, что ситуация реальная. Она всю жизнь готовилась к особым случаям полета.

Теперь настал ее час.

Она заранее рассадила девочек, приказав не отстегиваться и не шевелиться до самой посадки. Капитан сказал, что эвакуация не понадобится. Пусть молоденькие стюардессы сидят и трясутся, как и все пассажиры. Полезно изнутри прочувствовать, каково в страшную минуту тем людям, безопасность которых приходится всю жизнь обеспечивать.

Девчата, скрывая страх, сидели тихо как птички, тень тревоги легла на ухоженные, миленькие мордашки…

Ольга Ивановна вспомнила лица тех девочек, которых прибежавшие из резерва летчики и бортпроводники выкопали тогда из-под придавившего их тяжелого хвостового оперения, еще теплых… Не дай бог никому такое увидеть.

Тогда на самолете тоже отказало управление, они горели в воздухе; кто-то забежал в профилакторий, крикнул, что самолет упал, — и все, на ходу хватая одежду, рванули к месту падения. Целую ночь пытались найти хоть одного живого… Если бы сразу знать, что девчата лежат в сугробе под стабилизатором…

Пусть сидят. Она сама пройдет по салонам и проверит, как пассажиры подготовлены к посадке самолета на брюхо. Но сначала — дать указания.

Она включила микрофон, точными, заученными наизусть фразами объяснила, зачем надо снять очки и обувь на высоком каблуке, вынуть авторучки, вставные челюсти, потом приказала вынуть сложенную на полках теплую одежду, положить ее на колени, а на нее, согнувшись, положить голову и накрыть ее руками, предварительно затянув потуже привязные ремни.

В салоне началось движение. Люди молча готовились к посадке, прилаживались в неудобной рекомендуемой позе, замирали. Ольга Ивановна не спеша ходила по салонам, проверяла, установлены ли спинки сидений в вертикальное положение, туго ли затянуты ремни, подсказывала, успокаивала, убеждала и сама убеждалась, что люди понимают важность этих рекомендаций и будут им следовать при посадке.