Страга Севера

Второй вариант: получив доказательства перекачки амальгамы, решит, что отдел выполнил свою миссию и далее его существование нецелесообразно. Искать золото за рубежом станет ГРУ.

И третий, крайний вариант: из вишневого «Москвича» на сей раз бросят боевую гранату…

Американские сыскари просчитали все это, возможно, получили дополнительную информацию из надежных источников и исчезли.

Хорошо служить в частной фирме. Взять бы вот да приватизировать отдел!

Придется перед «папой» выказать свою растерянность и доложить ему только об исполнителях и контрольно-измерительной станции, не выдвигая никаких версий. Пусть «папа» сам подскажет, где искать злоумышленников…

Если выводы Арчеладзе верны, значит, его все равно держат за идиота.

Полковник отыскал квартиру Жабина и позвонил, машинально отметив время. Дверь открыла молодая женщина в бордовом вечернем платье. Помня неудачу с Птицеловом, Арчеладзе решил быть выдержанным и корректным.

– Я хотел бы увидеть Сергея Васильевича, – любезно проговорил он. – Мы с ним не знакомы, но у нас есть общие знакомые.

– Вот так, да? – кокетливо спросила женщина. – Пожалуйста, входите. – Сняла цепочку и крикнула в глубь квартиры: – Сережа, к тебе пришли!

Она дала ему тапочки и проводила к двери боковой комнаты.

Жабин оказался матерым, породистым человеком лет пятидесяти. Одет был, несмотря на домашнюю обстановку, довольно аристократично и по-благородному чуть небрежно. Похоже, не зря называл себя Жабэном… Арчеладзе представился и получил в ответ фразу, только без кокетства:

– Вот так, да?

– Да, – подтвердил полковник. – Простите, что побеспокоил…

– Ничего, пожалуйста! – возвращая удостоверение, сказал Жабэн. – Чем могу служить?

– Вы работали в Третьем спецотделе Министерства финансов, – начал Арчеладзе. – И наверное, хорошо знали Сергея Ивановича Зайцева.

– Да! – весело протянул Жабэн и включил телевизор. – Его у нас называли Птицеловом.

– Вы могли бы рассказать о нем? Нарисовать его, так сказать, психологический портрет?

– Да, разумеется! – Он по-барски развалился в кресле. – С точки зрения обывателя, это был честный и чистый человек. Весьма щепетильный в профессиональных делах и очень требовательный. Можно сказать, идеальный начальник. Но кто вглядывался в него глубже, кто имел тонкое зрение и умел улавливать едва заметные полутона, тот мог заметить очень много странного в его поведении и образе жизни. Это был самый скрытный человек, каких я встречал в жизни. Я долго пытался понять, кто он на самом деле, в чем суть его истинного состояния духа. И наконец вычислил его математическим путем.

– И кем же он оказался? – поддерживая выстроенную Жабэном интригу, спросил полковник.

– Наш Птицелов был масоном, – со знанием дела сообщил он. – Причем очень высокой степени посвящения.

– Кем-кем? – неподдельно изумился Арчеладзе.

– Масоном, членом тайной ложи.

– Как же вам удалось вычислить, если ложа тайная?

Жабэн снисходительно улыбнулся:

– Дорогой полковник! В мире очень много тайн, которые объясняются очень легко, если имеешь представление о том, кто управляет миром. Да будет вам известно: во всех государствах контрольные функции над золотым запасом осуществляют только масоны. Они единственные знают истинное состояние дел и, сообщаясь между собой, формируют геополитику.

– Любопытное заключение!.. А кроме расчетов, есть ли у вас фактические доказательства принадлежности Птицелова к тайной ложе?

– Вот так, да? – уточнил Жабэн. – Хорошо, отвечу – есть. Мы жили когда-то с Сергеем Ивановичем в соседних квартирах. Признаюсь вам, я подсматривал за ним. Да, и не стеснялся этого. Вы ведь не стесняетесь, когда подслушиваете и подсматриваете? – засмеялся он. – Все электрические розетки наших квартир имели под собой сквозное отверстие. Можно было наблюдать практически всю жилплощадь… Да! Так вот однажды к Птицелову пришел совершенно незнакомый ему человек. Предъявил ему свое обручальное кольцо и был принят как высокий гость. Причем разговор велся на эзоповом языке, непонятном для непосвященных.

– Как же вы поняли его? – спросил полковник, будто бы увлеченный рассказом.

– А я его не понял! – признался Жабэн. – Легче было понять птичек в его квартире. Ну что можно подумать, если слышишь такой диалог: «Марс не простит Венеру! Пусть тогда Венера обратится к Урану; Уран возмущен и требует выстелить ему путь сорной травой». Абракадабра!

– Вы правы, – согласился полковник. – Скажите, а вы один возили амальгаму в Ужгород?

Жабэн сделал недоуменное лицо:

– Кого? Амальгаму?

– Да-да, на контрольно-измерительную станцию нефтепровода.

– Простите, полковник. – Он развел руками. – Это тоже абракадабра.

– Почему же?

– Потому что я никогда не возил альмагаму в Ужгород.

– Куда же возили?

– Никуда! – засмеялся Жабэн. – Почему я должен был ее возить?

Полковник улыбнулся и дотронулся до руки Жабэна:

– Дорогой Сергей Васильевич… Я знаю, вы давали подписку. Но мне можно говорить все. В этом нет криминала.