Страдать, чтобы простить

Мои ноги несли меня прочь от той девушки из прошлого, чтобы навсегда оставить ее позади. По мокрому лицу катились слезы вперемешку с по́том. Я оплакивала маленькую девочку, которая потеряла отца и у которой никогда не было матери. Оплакивала девочку, которая хотела, чтобы ее принимали такой, какая она есть, но всегда оказывалась недостаточно хорошей для других. Оплакивала девочку, которая корчилась от невыносимой боли в лапах ненависти. Оплакивала девочку, которая заслуживала любви, но не знала, как ее завоевать.

И пока я бежала вдоль кромки воды, дыхание постепенно выравнивалось, а боль уходила. Стеснение в груди потихоньку исчезало, а вместе с ним — страхи и тоска.

С каждым следующим шагом я оставляла за собой частицу своего прежнего «я». Впереди была полная неизвестность, поскольку я не знала и боялась узнать, что же останется от той — прежней — Эммы, когда я остановлюсь. Поэтому я продолжала упрямо бежать, несмотря на то что мускулы буквально молили о пощаде. У меня горели легкие и мутилось в глазах. Язык распух, я уже не чувствовала ног.

Нет, пора было сделать передышку. Я посмотрела на береговую линию, за которой серферы лениво покачивались на досках, и провела черту. Вон там все и закончится: я остановлюсь — и попытаюсь возродиться из пепла.

На ватных ногах я сделала последний шаг и рухнула на колени. Меня вдруг бросило в жар, я тряслась как в лихорадке. Попыталась сесть, но упала на спину и поглядела на ярко-синее небо. Заметив склонившееся надо мной лицо, я прищурилась, поскольку не могла сфокусировать взгляд.

— Эмма? — спросила какая-то девушка.

Присмотревшись повнимательнее, я увидела белокурые волосы и большие карие глаза.

— Ника?

— Что ты здесь делаешь? Откуда ты пришла? — Она протянула мне руку, чтобы помочь подняться.

Я смотрела на нее во все глаза не в силах пошевелиться.

— От дома Коула, — прошептала я, пытаясь пробиться сквозь туман в голове.

— Она что, сказала «от дома Коула»? — послышались незнакомые голоса. — Она, наверное, бредит. Это чертовски далеко.

— На, попей. — Подруга Ники опустилась на колени и вложила мне в руку бутылку с водой.

Холодная вода смочила воспаленное горло, из груди вырвался вздох облегчения. Напившись, я дрожащей рукой оторвала бутылку от губ.

— Может, отвезти тебя обратно к Коулу? — предложила Ника.

Я молча покачала головой, язык словно присох к нёбу.

— Так куда тебя подбросить? — спросила подруга Ники.

— К Нейту, — прошептала я, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

Я постучал в дверь, никто не ответил. Тогда я подергал за ручку и, обнаружив, что дверь не заперта, вошел в дом. Он оказался пустым. Это было видно невооруженным глазом. У меня еще вечером возникло нехорошее предчувствие. Я вспомнил слова Нейта о том, что он заезжал, но никого не нашел…

Жаль, что он не догадался зайти.

Я проверил гостиную и гостевую комнату — ничего. После секундного колебания я заглянул в хозяйскую спальню. Вещи Коула исчезли, в шкафу я обнаружил только одежду Эммы. Он уехал.

Чертыхаясь, я вернулся в гостиную. Стеклянная дверь была открыта. Я вышел на веранду и обшарил глазами берег. И уже собрался спуститься на пляж, но тут зазвонил мобильник.

— Эван, ты вернулся?

— Привет, Нейт. Я у Коула, ищу Эмму, — сказал я, продолжая изучать пляж.

— Она здесь, с нами, — сообщил он. — Но у нее… э-э-э… легкое обезвоживание. — Он очень осторожно подбирал слова.

— Что ты хочешь сказать? Ты где? И почему у нее обезвоживание?

— Мы дома. Ника нашла ее на берегу, довольно далеко от нашего дома, и привезла сюда, — объяснил Нейт. Обращаясь к кому-то в комнате, он сказал: — Включи на максимум кондиционер и не давай ей ложиться.

— Нейт, что с ней случилось? — взволнованно спросил я и, с прижатым к уху телефоном, припустил к дому Нейта.