Страдание

— А если лидер имел репутацию очень хорошего и очень грубого бойца, тогда, порой, я убивал менее доминантных членов группы за нанесенное мне оскорбление. Для большинства животных групп проявление неуважения к посетившему их лидеру может развязать войну или я вправе это сделать сам. То, как я ловко использую когти, нервирует других оборотней, и понимание того, что я готов убить за что-то столь незначительное заставляет их бояться того, что я могу сделать в официальной схватке.

— Я знаю, что многие альфы способны на частичную трансформацию рук, отращивая когти, но твои когти больше смахивают на ножи выкидушек, которые ты аккуратно и чисто способен выпустить в мгновение ока. В этом ты лучший.

— Спасибо, делаю все возможное.

— Но ты запугиваешь лидеров, чтобы те шли на переговоры, а не бой.

— Анита, их это не пугает, или не так, как ты думаешь. Наша культура отличается от человеческой. Мы ценим агрессию и жестокость больше, чем люди. Не только поэтому я готов убивать, чтобы заставить делать то, что хочется мне, но и потому, что они понимают, что, присоединившись к нам, получат защиту.

— Ты говорил, что когда мог, использовал чемпионов. Кого обычно? — спросила я.

— Брэм и… Арэс помогали мне, когда могли.

— Теперь Арэс тебе не поможет, — сказала я и в груди все сжалось. Я не была уверена, была ли это печаль или так все сжалось из-за мысли, что я убила того, кто спасал Мике жизнь больше, чем мне было известно. Я чувствовала себя глупой и заторможенной. Они все хранили от меня секреты.

Мика снова взял меня за руки.

— Анита, не делай этого с собой.

— Не делать чего?

— Не вини себя за Арэса. Ты сделала то, что должна.

Я кивнула.

— Если бы мне пришлось это сделать снова, единственной разницей оказалось бы то, что я пристрелила бы его, как только он попросил меня в первый раз, до смены облика. Если бы я так сделала, то другие копы остались бы живы и не ранены.

Мика сжал мои руки и, наклонившись, притянул меня к себе. Он накрыл мои губы своими, и попытался углубить поцелуй, но я прервала его. Мика нахмурился.

— Что случилось? Мне казалось, мы не собираемся ругаться.

— Дыхание, может, и мятное, но меня вырвало в туалете. Подумала, что прежде чем мы углубим поцелуй и сплетемся языками, ты захочешь, чтобы я почистила зубы.

Мика рассмеялся и притянул меня в объятия.

— Боже, как же я люблю тебя.

Я тоже рассмеялась.

— А я сильнее.

Мика чуть подался назад, чтобы заглянуть мне в лицо.

— В местном сувенирном магазинчике продаются зубные щетки.

— Намекаешь, что хочешь меня целовать?

— Я хочу от души нацеловаться с тобой, пока тебе не пришлось вернуться к работе.

Я улыбнулась во весь рот.

— Ладно, но прежде тебе нужно поесть и попить больше жидкости.

Мика нахмурился.

— Откуда тебе известно, что я не ел?

— Твоя мама не ела и, думаю, вы оба пренебрегаете основами.

Уголки его губ опустились.

— Не знаю, что они с Таем будут делать без отца. Я продолжаю размышлять над тем, что бы делал я, случись что-нибудь с Натаниэлем.

Я притянула его в объятия, уткнулась лицом в косу, которую ему заплел наш любимый, и поняла, что до безумия хочется поделиться с ним информацией, которой я еще не делилась.

— Помнишь, как ты говорил о женитьбе на нас обоих?

Я почувствовала как он кивнул, по-прежнему вжимаясь в мои объятия.

— Жан-Клод сделал предложение.

Мика отстранился, чтобы заглянуть мне в лицо. Выглядел он ошеломленным.

— Когда?

— В больнице.

— И что ты ответила?

— Сказала «да».

Лицо Мики стало очень спокойным, очень участливым.

— Это замечательно.

Я хмуро глянула на него.

— Знаю, здесь еще многое придется выяснить, но если кто и может это сделать, то это мы.

Мика кивнул.

— Конечно же, можете.

Я нахмурилась еще сильнее.

— Мика, пойми, мы говорили о групповой церемонии, а не только о нас с Жан-Клодом.

— Анита, он наш Мастер. Даже если бы не было Натаниэля, он бы никогда не позволил тебе выйти замуж за кого-то еще.

— Не знаю за кем я официально буду замужем, если будет позволено лишь за одним, но речь шла о нескольких. И я спросила должно ли у всех быть обручальное кольцо?

Мика посмотрел на меня со странной, неуверенной улыбкой.

— И что ответил Жан-Клод?

— Что не знает ответов на мои разумные вопросы, но то, что я просто не сказала ему «нет» оказалось больше, чем он смел надеяться, и что мы все выясним.

— Серьезно? Он так и сказал?

— Сказал, что если бы мог хоть помыслить, что я скажу «да», то сговорился бы с другими моими мужчинами и организовал бы самую романтичную ночь в моей жизни, от которой у меня снесло бы крышу.

Улыбка Мики стала счастливее.

— Прямо слышу, как он это говорит.

— Я спросила у него, кто войдет в этот состав, но помимо тебя и Натаниэля, мы ни в ком больше не уверены, но так же и не уверены, как они сами к этому отнесутся.

— И кто еще?

— Беспокоюсь о том, что сделает Ашер, если мы не включим его в список, — вздохнула я.

— Я не вступлю в брак с Ашером.

Я рассмеялась.