Стоунхендж Третьего рейха

Несколько дней спустя после возобновления запрета на публикации об Экстернштайне, Бурно Гальке, являвшийся куратором «Наследия предков», сообщал Гиммлеру о намерении Александра Лангсдорфа ввести в состав правления Фонда «Экстернштайн» обершарфюрера СС Буттлера, что позволило бы ему иметь в этом учреждении «своего человека». При этом Гальке спрашивал Гиммлера: «Может быть, имело смысл передать культурное руководство Экстернштайном „Наследию предков“?» При этом указывалось, что Александр Лангсдорф был полностью согласен с этой идеей. Кроме этого, Гальке в очередной раз предлагал предусмотреть «самые строгие санкции в отношении тех, кто нарушал запрет на публикации об Экстернштайне». Касательно нового назначения Буттлера с подачи Лангсдорфа Гиммлер сразу же ответил решительным отказом. Но над остальными предложениями он некоторое время думал. Несмотря на то, что предложение о передаче Экстернштайна «Аненэрбэ» показалось Гиммлеру перспективным, ведать делами Фонда «Экстернштайн» продолжил бригадефюрер СС Освальд Поль, отвечавший за все экономические проекты, которые были интересны рейхсфюреру СС. Если оценивать отказ Гиммлера, то он прежде всего относился не к самому Лангсдорфу, а к Буттлеру — рейхсфюрер СС не собирался вводить в свое окружение человека, который считался ставленником Имперского министра воспитания Бернхардта Руста. Гиммлер предложил ввести в состав правления Фонда «Экстернштайн» д-ра Вакера, который несколько позже стал начальником Буттлера.

В то время как ученые-специалисты пытались подорвать доверие Ганса Рейнерта к Альфреду Розенбергу и даже думали о том, как бы к этой деятельности привлечь Генриха Гиммлера, рейхсфюрер СС решил применить совершенно иную тактику. Глава СС планировал уже с середины января 1937 года настроить Розенберга против Ганса Рейнерта. Поводом для этого стали попытки Рейнерта вмешаться в дела Экстернштайна.

Непосредственным толчком для действий Гиммлера в задуманном направлении стала информация, поступившая от Фрике, который, напомним, был не только экскурсоводом, но и эсэсовским осведомителем. Одно из сообщений было направлено Фрике в «Наследие предков», откуда уже попало на стол Генриха Гиммлера. В данном случае речь шла о письме Рейнерта, которое было адресовано непосредственно Фрицу Фрике. В нем говорилось: «Я хотел передать Вам (Фрике), что сегодня получил от бургомистра Келлера в Детмольде предложение начать активное обсуждение вопросов германской древней истории. Одним из первых вопросов должно стать обсуждение проблемы Ирминсула, прежде всего предполагаемого места его нахождения в прошлом на основании письменных источников. Я всеми силами буду поддерживать этот план, о котором бургомистр мне сообщил впервые на имперском съезде „Нордического общества“. Бургомистр полагает, что в Детмольд должны прибыть множество выдающих исследователей, в том числе из соперничающих между собой группировок».

Вид первой скалы Экстернштайна во время раскопок

До сих пор остается не понятно, действительно ли эта идея принадлежала бургомистру Келлеру, или она была инициативой одного из людей, входивших в окружение Вильгельма Тойдта. В любом случае это «заманчивое предложение» показывает, насколько плохо на нижнем уровне представители власти знали о противоречиях, царивших на высшем уровне.

После того как копия этого письма оказалась в руках у Гиммлера, реакция не заставила себя ждать. Известно, что Зиверс передал рейхсфюреру СC это сообщение 20 декабря 1936 года. Уже 13 января 1937 года Гиммлер в письменной форме обращался к Альфреду Розенбергу. В письме говорилось: «От моих людей в Экстернштайне я знаю, что профессор Рейнерт планирует устроить обсуждение Экстернштайна и стоявшего там некогда Ирминсула». После этого в адрес Рейнерта был выдвинут целый ряд обвинений. Кроме всего прочего, Гиммлер указывал на то, что своими действиями Рейнерт отнюдь не снискал любовь и уважение своих коллег. Рейхсфюрер СС любыми средствами пытался опередить неофициальное развитие событий, а потому отдал приказ Вольфраму Зиверсу в очередной раз уведомить общественность, о запрете публичных обсуждений проблемы Экстернштайна. Об этом через Фрике надлежало сообщить и Гансу Рейнерту.