Стоунхендж Третьего рейха

Летом 1936 года Юлиус Андрее с большим трудом смог издать свою монографию, посвященную археологическим раскопкам в Экстернштайне. Выходу в свет этой работы во многом содействовала помощь западного университета имени Вильгельма. Поскольку на тот момент не было никакой необходимости согласовывать с кем-либо текст рукописи, то можно предположить, что Андрее не показывал ее ни партийным органам, ни представителям СС. В августовском номере «Германии» 1936 года вышла на эту книгу благожелательная рецензия Йозефа Плассмана, видимо, в «Аненэрбэ» все-таки предполагали, что рано или поздно монография Андрее увидит свет. Кроме «Германии», поначалу на эту книгу почти никто не обратил внимание. Исключение, пожалуй, составила «Кёльнская народная газета», которая опубликовала большой обзор, содержавший в том числе весьма критичные замечания в адрес Андрее. На тот момент эта статья не вызвала никакого резонанса ни в среде историков, ни в среде партийных функционеров, ни в СС. Ситуация в корне поменялась в ноябре 1936 года. Именно тогда появилась новая статья, которая вызвала бурную реакцию Генриха Гиммлера. Дело было даже не в содержании критической статьи, а в том, где она была напечатана. Речь шла об одном из первых номеров издаваемого Гансом Рейнертом журнала «Германское наследие» («Германенербе»). В «Аненэрбэ» сразу же сочли, что им пытаются составить конкуренцию. Действительно, журнал Рейнерта по своему названию напоминал нечто среднее между журналом «Германия» и выпускавшим его «Наследием предков» — «Аненэрбэ». Ситуация осложнялась еще и тем, что статья, собственно, принадлежала самому Юлиусу Андрее. 11 декабря 1936 года Гиммлер вновь распорядился подвергать самым суровым наказаниям тех, кто решился нарушить запрет на публикацию материалов об Экстернштайне. В одном из писем рейхсфюрер напоминал организационному руководителю «Наследия предков» Вольфраму Зиверсу, что в Германии были также запрещены любые публичные дискуссии и общественные обсуждения проблем, связанных с Экстернштайном.

Копию данного письма для ознакомления получил и Александр Лангсдорф. В данном случае требование вмешаться в ситуацию исходило не столько от коллег Андрее, сколько от «Наследия предков». Именно «Аненэрбэ» Гиммлер передал функции по надзору за соблюдением запрета на публикации, касавшиеся Экстернштайна. Появление монографии Юлиуса Андрее и его статьи в журнале «Германское наследие» наглядно показывало, что «Аненэрбэ» не справлялось с порученной ему задачей, собственно, как и в последующие годы.

Андрее не был готов безропотно выполнять приказы Гиммлера. В ответном письме он сообщал: «Я как университетский профессор и политический руководитель не подчиняюсь приказаниям рейхсфюрера СС. Кроме того, запрет на написание книги и статей является неприемлемым для меня, так как существенно ограничит мою научную деятельность. Вдобавок я не публикую ничего, что не соответствовало бы научному уровню или противоречило национал-социалистическому мировоззрению». Но, видимо, понимая чреватость ссоры с Гиммлером, Юлиус Андрее в конце своего письма делал некий реверанс в его сторону, заявив, что не имеет никакого интереса к тому, чтобы делать какие-то новые публикации, посвященные Экстернштайну. Само письмо производило очень странное впечатление. В его первой части Андрее пытался продемонстрировать, что не подчинялся приказам рейхсфюрера СС. Однако в последних предложениях он вновь выражает готовность соблюдать «секретность», касавшуюся Экстернштайна. Впрочем, эта покорность на самом деле была мнимой. Юлиус Андрее никогда не планировал соблюдать запреты, наложенные Гиммлером на вестфальские утесы. Об этом говорит хотя бы тот факт, что в 1937 и 1939 годах вышли переработанные и дополненные версии его монографии. Причем их выход в свет не привел к какой-то очередной бурной реакции со стороны СС, то есть можно предположить, что действия Юлиуса Андрее фактически никто не отслеживал.

Во время реконструкции сооружений у «скалы гротов»