Столпы Земли

– А что ты скажешь о брате Алины – Ричарде?

Мысль Филипа привела Джека в некоторое замешательство, но очень скоро он сообразил, что она была очень разумной.

– Я думаю, он с этим отлично справится; и потом, хватит ему бездельничать, пора подумать о себе самому, а не висеть у меня на шее. – Джек с трудом сдерживал свое восхищение прозорливостью Филипа. – Как тебе только приходят такие мысли?

Приор пожал плечами:

– Если бы все трудности разрешались так же просто...

Джек снова мысленно сосредоточился на строительстве стены.

– По-моему, отныне и навеки Кингсбриджу суждено стать городом-крепостью.

– Ну, может, и не навеки, а до второго пришествия Христа – точно.

– Как знать, – задумчиво произнес Джек. – А я все-таки думаю, настанут времена, когда такие звери, как Уильям Хамлей, лишатся власти; когда законы будут не закабалять людей, а защищать их; когда король займется только мирными делами, а не войной. Подумать только: придет время, когда не надо будет окружать наши города крепостными стенами!

Филип покачал головой:

– Ну и фантазии! Этого не будет, пока не наступит Судный день.

– Похоже, что так.

– Уже почти полночь, – сказал Филип. – Пора поднимать людей.

– Филип... подожди.

– Что такое?

Джек набрал в грудь побольше воздуха:

– Еще есть время отказаться от нашего плана. Мы можем успеть увести людей из города.

– Джек, ты что, испугался? – строго спросил приор.

– Да. Но не за себя. За мою семью.

Филип понимающе кивнул.

– Посмотри на все немного по-другому. Если мы сегодня уйдем, возможно, нам удастся укрыться. На время. Но Уильям может опять вернуться. И если мы завтра не дадим ему отпор, нам всю жизнь придется жить с чувством опасности: тебе, мне, Алине и даже маленькому Томми; он будет расти в страхе перед Уильямом и ему подобными.

Он прав, подумал Джек: если мы хотим, чтобы наши дети выросли свободными, надо перестать бояться Уильяма.

– Ты прав, – вздохнув, сказал он.

Филип ушел поднимать народ. Он – истинный вождь, который поддерживает мир, размышлял Джек, отправляет правосудие и не угнетает бедняков. Вот только зачем ему понадобилось для этого давать обет безбрачия?

Зазвонил колокол. В домах зажглись огоньки свечей, и ремесленники стали лениво выползать на улицу, протирая глаза и широко зевая. Работа поначалу шла медленно, все раздраженно переругивались, но, когда по приказу Филипа заработала монастырская пекарня и на стройку повезли горячий хлеб и свежее масло, люди сразу приободрились.

На рассвете Джек с Филипом снова обошли границы города, с тревогой всматриваясь вдаль, пытаясь разглядеть всадников на горизонте. Забор вдоль реки был почти готов, плотники дружно заделывали последние бреши. С двух сторон в человеческий рост выросли земляные валы, а под ними на глубину четырех футов были выкопаны рвы; конечно, человек мог, хоть и с трудом, вскарабкаться на холм, но для этого ему пришлось бы слезть с лошади; каменная стена тоже уже была в рост человека, но последние три или четыре ряда кладки были совсем слабыми: раствор не успел еще схватиться. Однако неприятель не узнал бы это прежде, чем попытался бы взобраться на нее, а встретив сопротивление, на время растерялся бы.

Кроме оставшихся брешей в заборе, все остальное было закончено, и Филип раздавал уже новые приказы. Стариков и детей решили увести в монастырь и спрятать в опочивальнях монахов. Джек был доволен: Алина останется с Томми, и оба они будут далеко от поля битвы. Каменщики еще кое-где доделывали свою работу, но большинство рабочих стали стекаться в боевые отряды под командованием Ричарда. Каждый отряд оборонял тот участок стены, который строил. Жители, у которых были луки, уже сидели на стенах, готовые отразить нападение врага. Те, у кого не было никакого оружия, собирали и складывали в кучи камни, чтобы ими разить неприятеля. Хорошим средством для отражения атаки Уильяма был кипяток. Поэтому в самых опасных участках уже грелись на огне огромные котлы с водой. И, хотя у некоторых горожан были мечи, это оружие оказалось бы бесполезным: если бы дело дошло до рукопашной, противник легко бы преодолел стену, и тогда все труды пошли бы прахом.

Джек не спал уже двое суток. Голова у него раскалывалась, глаза нестерпимо жгло. Он сидел на соломенной крыше чьего-то дома на берегу реки и смотрел на поля, откуда грозила беда. Плотники в это время спешили доделать забор. Неожиданно Джека осенило: а ведь воины Уильяма могут забросать город горящими стрелами, им тогда даже не придется штурмовать стену. Он с трудом слез с крыши и побежал вверх по склону в монастырь. Здесь он встретил Ричарда; тому тоже пришла в голову эта мысль, и он уже обо всем позаботился: монахи по его команде натаскали бочки и чаны с водой и расставили их в самых опасных местах.

Джек уже выходил с территории монастыря, когда вдруг услышал крики о приближении противника.

Сердце сразу учащенно забилось, он вскарабкался на крышу конюшни и посмотрел на запад. Облако пыли, поднимавшееся по дороге к мосту, выдавало приближение большого отряда всадников. До них было не больше мили.