Столп огненный

Градоначальник рылся в бумагах. Барни снова почудилось, что это понарошку. Они с Бэконом и Игнасио молча стояли и ждали, пока Альфонсо соизволит заговорить. Барни заметил, что шкипер начинает злиться, и мысленно попросил того успокоиться. Хотя, конечно, столь чванливое обращение могло вывести из себя кого угодно.

Наконец Альфонсо оторвался от бумаг.

– Вы арестованы, – сказал он. – За незаконную торговлю.

Именно этого Барни и опасался.

Он перевел слова Альфонсо, и Бэкон ответил:

– Если он и вправду попробует арестовать меня, «Ястреб» сровняет его городишко с землей.

Шкипер преувеличивал. На «Ястребе» стояли миньоны, то есть малые пушки, бесполезные против сколько-нибудь крепких каменных построек. Ими даже нельзя было потопить другой корабль, разве что случится особенно удачный выстрел. Эти четырехфунтовые пушки предназначались для того, чтобы ломать мачты и рвать такелаж, убивать чужих матросов и прогонять тех с палубы, лишая воли к сопротивлению. Впрочем, шкип прав: пушки «Ястреба» все же способны нанести кое-какой урон городской площади.

Барни поразмыслил над тем, как повежливее перевести угрозу Бэкона, и сказал Альфонсо по-испански:

– Шкипер Бэкон просит вас отправить весточку его команде, сообщить, что его задержали здесь на законных основаниях, и предупредить, что не нужно стрелять из пушек по вашему городу, как бы моряки ни рассердились.

– Он сказал совсем не это! – По-видимому, Альфонсо немного понимал английский.

– Но в виду имел как раз это.

– Спроси, сколько он возьмет? – нетерпеливо бросил Бэкон.

Барни снова пришлось искать обтекаемую фразу.

– Шкипер Бэкон спрашивает, сколько стоит право на торговлю в здешних краях.

Наступило молчание. Верно, Альфонсо онемел от ярости и вот-вот добавит к незаконной торговле обвинение в подкупе.

Толстяк хмыкнул.

– По пять эскудо за раба. Платить мне.

Хвала небесам, подумал Барни.

Цена была высокой, но не заоблачной. Испанский эскудо содержал восьмую долю унции золота.

– Заплачу не больше одного эскудо, – отрезал Бэкон.

– Три.

– По рукам.

– И еще одно.

– Дьявол! – пробормотал Бэкон. – Я слишком быстро согласился. Какие он еще поборы придумает?

– Шкипер Бэкон не сможет заплатить больше, – сказал Барни по-испански.

– Вы должны пригрозить уничтожить город, – произнес Альфонсо.

Такого Барни не ожидал.

– Что?

– Когда власти в Санто-Доминго обвинят меня в том, что я допустил незаконную торговлю, я стану отговариваться тем, что поступил так, желая спасти город, который грозили уничтожить свирепые английские пираты.

Барни перевел.

– Разумно, – согласился Бэкон.

– Мне нужно письмо с угрозами.

Бэкон кивнул.

Барни нахмурился. Ему нисколько не нравилось письменно признаваться в преступлении. Увы, иного выбора им, как ни крути, не оставили.

Дверь открылась, и в комнату вошла та самая девушка в желтом платье. Игнасио покосился на нее совершенно равнодушно. Альфонсо же радостно улыбнулся. Она пересекла комнату с таким видом, будто была членом семьи градоначальника, и поцеловала толстяка в лоб.

– Моя племянница Белла, – представил девушку Альфонсо.

Барни догадался, что вместо «племянницы» стоило бы сказать «незаконнорожденная дочь». Должно быть, Альфонсо прижил ребенка с какой-нибудь красавицей рабыней. Барни вспомнились слова Эбримы – мол, рабов пользуют все, кто захочет.

Белла принесла бутыль, которую поставила на стол, рядом с палками.

– Подумала, вам захочется рома, – сказал она по-испански, с выговором образованной женщины, в котором лишь угадывался намек на произношение, для уха Барни непривычное. Искоса посмотрела на Барни, и он вдруг понял, что ее голубые глаза – точно такие же, как у Альфонсо. – На здоровье!

Белла вышла, а Альфонсо сказал ей вослед:

– Матушка Беллы, упокой Господь ее душу, была той еще штучкой. – Он причмокнул, предаваясь сладким воспоминаниям, потом прибавил: – Советую купить ром Беллы. Лучший на острове. Сами попробуйте.

Барни стало легче. Настроение в комнате изменилось. Они перестали быть врагами и сделались гостями.

Отец Игнасио достал из буфета три стакана, извлек из бутыли затычку и щедро плеснул рома каждому из троих собеседников. Барни глотнул. Ром и вправду оказался отменным: пряный, но не жгучий, этакого замедленного действия.

– Приятно иметь с вами дело, дон Альфонсо, – усмехнулся Бэкон.

Альфонсо улыбнулся в ответ.

– Сдается мне, вы уже продали восемьдесят рабов.

– Ну… – протянул Барни, на ходу придумывая оправдание, – мы не знали о запрете…

Альфонсо перебил:

– Значит, вы должны мне двести сорок эскудо. Можете рассчитаться прямо сейчас.

Бэкон нахмурился.

– Я как-то…

Альфонсо перебил снова, не дав Барни возможности изобрести подходящий предлог для отказа:

– За этих рабов вы получили четыре тысячи эскудо.

Барни изумился; он и не подозревал, что Бэкон провернул столь выгодную сделку. Впрочем, шкип всегда предпочитал помалкивать о деньгах.

– Неужто вам нечем расплатиться со мною?