Столкновение миров

Старик зло зыркнул на него, и замер, кажется, колеблясь. Риньш молча пожал плечами и прицелился в подземельца. Тот с какой-то злой обречённостью схватил облатки, по очереди высыпал их себе в рот и запил водой. Когда тот закончил, Риньш заставил его открыть рот и проверил, проглотил, ли он пряность. Не прошло и восьмой доли часа, как старик начал отчётливо клевать носом. Риньш подошёл к двери и выглянул в туннель. Там по-прежнему было тихо. Он вернулся и, разорвав одежду одного из убитых, что лежал возле стола, связал уснувшему старику руки и ноги, а потом засунул в рот кляп, сделанный из тех же тряпок. Подземелец лишь вяло сопротивлялся, очевидно, сказывалось действие пряности. Риньш подхватил его, закинул себе на плечо, как бревно, и двинулся обратно в туннель, не забыв разбить в комнате лампы. Старик оказался на удивление лёгким, по лицу было видно, что он очень худ, но балахон всё же порядком его полнил. Идти по туннелю было страшновато, за то темнота отлично скрывала его от погони буде такая бы появилась. Он был уже менее чем в ста шагах от проходной, когда увидел, что ворота открываются и сквозь них заходил крупный отряд подземельцев. В глаза бросалась разорванная форма и общий потрёпанный вид.

Везение Риньша кончилось. Как мог тихо, он стал красться в обратном направлении. Примерно через восьмую часть часа, он добрался до двери в коридор, который вёл на лестницу. Она была открыта и Риньш остановился, спрятавшись за ней. Подземельцы тем временем, громко разговаривая, двинулись в глубь горы. У Риньша был выбор уходить дальше по туннелю, рискуя быть пойманным, или двигаться на нижние этажи, где творилось что-то нехорошее. Немного подумав, он предпочёл второй вариант и двинулся к лестнице, закрыв за собой дверь, чтобы не шуметь. Оказавшись в коридоре он быстрым шагом добрался до лестницы и стал спускаться по ней. Риньш боялся, что она окажется шумной, но металл ступеней, толи был так толст, толи так крепко закреплён в стене шахты, что звуки оказались достаточно тихими. Ноша, казавшаяся вначале совсем лёгкой, стала всё более тяготить его. Он спускался не менее получаса, когда оказался на следующей площадке. Шахта уходила вниз в темноту, ступени дальше были вырваны из стены неизвестной силой. С площадки вёл ещё один коридор. Из него несло дымом и палёным мясом. Риньшу меньше всего хотелось идти туда, но деваться было больше просто некуда, и он двинулся по проходу. Стены его были, как и везде здесь почти идеально гладкими. Он прошёл его до самого конца и обнаружил, что выход перегораживали две, криво прикреплённые крест на крест, металлические полосы. Риньш со всей силы толкнул их плечом, но они держались крепко. Тогда он ощупал остающееся между ними пространство: слева дыра была достаточной, чтобы пролезть сквозь неё. Но для начала надо было просунуть сквозь неё старика не убив его. Тот был намного худее Риньша и смог бы пролезть и снизу. Риньш попытался пропихнуть его под преграду, но связанные за спиной руки мешали. Пришлось развязать их, освободившийся старик стал вяло рыпаться и опять застрял. Риньш скинул с себя рюкзак, жилет и куртку, оставшись в одной нижней рубашке. Вещи он просунул в дыру, бросив их с другой стороны на пол. Потом положил на них жилет и винтовку. И только потом двинулся сам. Края этих полос были оплавлены и Риньш не сильно ободрался, пробираясь между ними, впрочем, по ходу он пару раз застрял и лишь чудом всё же пролез. Последний раз высвобождаясь он крайне неудачно повернулся и грохнулся на пол туннеля, зацепившись за край левой ступней. Щиколотку рвануло болью. Видимо, он повредил связки. Парень пролежал, около четверти часа, пока боль хоть немного ослабла.

Здесь невыносимо воняло дымом и горелой плотью. По ту сторону полос обнаружился всё такой же широкий почти тёмный туннель, освещённый редкими смоляными лампами. В нескольких шагах стояла скорострельная пушка западян. Справа и слева от неё громоздилась баррикада из всякого хлама. Стволы пушки были гладко срезаны и слегка оплавивились по краям. Вокруг пушки валялись разорванные какой-то чудовищной силой трупы. Щит орудия был пробит пулями во многих местах. Такие же дырки красовались и в баррикаде. Риньш не имел даже приблизительного представления о том, что за оружие могло сделать такое. Вывод напрашивался сам собой, это сделали древние, но сейчас было не до этого.