Столица феодоритов

То же и в Байдарской долине, отсюда не видной за ближними горами. Там тоже без его, княжьей опеки, общины, и каждая норовит жить по-своему. Поживут — до поры до времени. Ну, а генуэзцы — те знают в чем суть: сидят в Чембало, дают взаймы общинам Готии и под немалый процент. Чтобы опутать, подчинить себе всю кампанью — ближайшую сельскую округу. Жаден генуэзский торгаш и дает для своей лишь выгоды, но посмотрим еще, чья возьмет. Будут, будут брать деньги в долг работяги-общинники у единоверного князя и станут тогда своими — княжескими.

Если взглянуть правей Каламиты, на север от Мангупа вдаль уходят холмы — повитое туманами предгорье. Там ближайшие села Мангупа. А сразу за ними, за горами, за долами, раскинулись — взглядом не охватить — татарские степи.

Да и рядом они примостились, татары, на Каче. Захватили земли и крепость кырк-орского князя.[9] Давненько уже в Кырк-Оре сидит их хан… Силен и богат стал, как видно, вчерашний бродяга-кочевник — строит дворцы. Немало от этого соседа забот и тревог феодоритам, хотя и прошли уж те дни, когда приходилось с ним биться, мечом и копьем отстаивая свою землю. Теперь все утряслось — соседи должны дружить, но того и жди, что все обернется иначе. Вероломна ханская дружба, как непостоянна и вражда: кто забренчит кошельком, тот ему и друг — на сегодня, пока полон кошель. Генуэзцы хану — тоже друзья…

Правее, восточней Кырк-Ора (он чуть виден с Мангупа), высится крепость Тепе-Кермен, а перед нею — невидимый отсюда монастырь Качи-Кальон; правее — Бурун-Кая, крепостца небольшая, но сильная своим местоположением. Сразу и не понять, чьи они, эти укрепления — татарские или мангупские. Неясны и зыбки в тех местах границы владений феодорита, расплывчаты, как и сами разветвленные верховья Качи.

Но ведь не татары оседло живут здесь, а греки. Единоверные — значит, какая-то родня феодориту. Ими построен богатый из богатых монастырь Качи-Кальон с подворьями на ручье Финарос и речке Марте. Есть там и крепости: Кермен-Кая на хребте Басман, Яманташ под Оксеком, Киппиа под горою Рока. Все это не то чтобы свое, но родное, православное, и, может быть, не сегодня, так завтра — княжье. А от левого берега Качи, от крепости на мысе Бурун-Кая и ближе — по Бельбеку — все укрепления мангупские: Керменчик возле селения Лаки, Сюйренская крепость с монастырем Ай-Тодор и два замка — на вершинах Сююрю-Кая и Сандык-Кая.

Прямо перед Мангупом, как огромная хищная птица, взметнувшаяся над верховьем Бельбека, темнеет пятиглавая Бойка — "почтенная Пойка". Шесть ее поселений уже признали верховенство Мангупа, но стоит над ними не мангупский владетель — храм Спаса, что на седле Сотеры. К храму ведут все дороги из окрестных селений, при нем кузни, овчарни. Вокруг церковных владений — толстые стены, две сторожевые крепостцы: целый удел, принадлежащий самому господу-богу, но с князем-попом во главе.

Не зря на Мангупе, под рукой у владетеля Феодоро и рука об руку с ним, — пастырь духовный всей этой земли, епископ Готии. В пещерном храме-святыне и усыпальнице правящего дома — молится он о здравии своего князя. Рядом — дорогу перейти — Шулдан, личная резиденция «преподобного», тоже с пещерным великолепно украшенным храмом. Чуть подальше — его же, епископа (монастырское, конечно) хозяйство: Челтерское подворье с винодельнями, окруженное виноградниками, нивами, пастбищами.

Не епископа ли кормит и сельцо Ай-Тодор того же имени, что и сам Мангуп — Феодоро? Византийским благочестием, издревле установленным, византийским, «святым» и веками утвержденным обычаем, по византийским законам, хоть и сама по себе, живет вся эта земля. Широкие крылья двуглавого орла Палеологов (родичей, а еще недавно — повелителей) издали осеняют и владения Мангупа. Да долго ли будут осенять? Год от года слабеют эти крылья, и давно уже привык феодорит жить своим умом — сообразно с обстоятельствами.

Повернись на восток — застит солнце могучий Чатыр-Даг. Чей он? Ничей? За ним — тоже край мангупских владений: безымянная сторожевая крепостенка на утесе над перевалом, пониже — Фуна, придорожный укрепленный монастырек и село с доходными (при таком-то месте, еще бы!) кузнями, садами, полями. А у моря — крепость Алустон, яблоко раздора, предмет вечных споров и вооруженных стычек феодоритов с генуэзцами…