Столетов

Тщетно искать имя Столетова в дореволюционных школьных и университетских учебниках. Рассказывая с восторгом о завоеваниях техники, родословные которых восходили к исследованиям Столетова, журналисты обходились без упоминания его имени.

Напрасно было искать собрание сочинений Столетова — труды ученого были изданы только после того, как революция смела самодержавие.

Только после революции имя ученого стало известным всему нашему народу и всему человечеству.

Когда-то, говоря о будущем идей Гельмгольца, Столетов сказал: «Семя, упавшее на добрую почву, взойдет и принесет плоды сторицею».

Хороший образ, точное сравнение.

Аллегория особенно удачна, поскольку Столетов говорил о научных открытиях, — она перекликается с образом генеалогического древа, которым часто пользуются популяризаторы.

В научно-популярных книгах можно встретить рисунки древа химии, древа оптики, древа угля и нефти. Образ генеалогического древа используют, чтобы показать науку и технику в их развитии. Ветви и листья древа символизируют научные дисциплины, открытия и изобретения.

Быстро поднялись и разветвились древа, выросшие из явлений, которые исследовал Столетов. Фотоэффект и прохождение электричества через разреженные газы входят в корневую систему древа радиоэлектроники. Фотоэлектроника очень быстро набрала силы.

Она была совсем молодой наукой: сорок лет всего прошло после опытов Столетова, когда устроители чикагской выставки «Век прогресса», желая с самого начала выставки продемонстрировать, какие чудеса может совершать наука и техника нашего века, поручили ей открыть выставку.

К окулярам четырех телескопов четырех обсерваторий приладили фотоэлементы. Эти телескопы нацелили в одну и ту же точку небосвода, через которую в 21 час 30 минут — время, назначенное для открытия выставки, — должна была проследовать звезда Арктур. Эта звезда была избрана неспроста. Свет ее идет до Земли ровно 40 лет. Лучи света, которым предстояло дать сигнал к открытию выставки, отправились в путь в 1893 году — в год, когда в Чикаго работала международная выставка. Столетов должен был быть на ней, но нездоровье, вызванное беспрерывной травлей, расстроило его планы, не дало возможности поехать в Чикаго.

Подстерегать Арктур поручили сразу четырем расположенным в разных штатах обсерваториям для того, чтобы облачная погода не могла испортить затею.

К девяти часам вечера перед входом на выставку собрались толпы народа. Территория выставки была окутана темнотой. Медленно шли минуты ожидания, медленно вращалось звездное небо. Плавно и неуклонно двигался Арктур к точке, на которой скрестились взгляды четырех телескопов. 21 час 30 минут! Мерцающий, слабый свет Арктура соскользнул в длинные колодцы телескопов — и тотчас на выставке вспыхнули тысячи электрических ламп, мощные электромоторы распахнули тяжелые ворота и десятки громкоговорителей запели национальный гимн.

Ни одна человеческая рука не прикоснулась к рубильникам. Фотоэлементы, «увидев» Арктур, послали электрические сигналы на выставку, и, повинуясь им, многочисленные реле включили освещение, электромоторы, громкоговорители.

Столетовская теория намагничения железа и его метод исследования магнитных свойств этого главного металла электротехники лежат в основании генеалогического древа магнетизма.

Чтобы видеть, что выросло из столетовского наследия, далеко ходить не нужно. С электронными приборами и с приборами, в которых есть магнитные материалы, приходится сталкиваться на каждом шагу.

Для демонстрации значения изобретения или силы природы у популяризаторов есть классический прием, который можно назвать «эффектом отсутствия». Идея этого приема восходит к пословице, заканчивающейся словами «потерявши — плачем».

Давайте применим этот проверенный прием. Вообразим, что у древа электроники отсечена одна ветвь — фотоэлектроника, что все до единого фотоэлементы каким-то чудом испортились, перестали работать.

Что же произойдет?

А произойдет очень много неприятностей. Все телевизоры, например, внезапно станут радиоприемниками, современное волшебное зеркальце — экран телевизора сразу станет незрячим.

В телевизоре фотоэлемента нет, он «видит» только то, что «видит» телевизионная камера, а главная часть камеры — иконоскоп — трубка, дно которой покрыто слоем, представляющим собой мозаики из крошечных фотоэлементов. Если всю телевизионную камеру назвать электрическим глазом, то тогда этот слой, устилающий дно иконоскопа, придется назвать электрической сетчаткой. Нам, соотечественникам Столетова, особенно радостно, что решающее слово в создании телевидения принадлежит русским изобретателям. В 1907 году русский инженер Б. Л. Розинг сконструировал первый катодный телевизор — родоначальник телевизионной аппаратуры. Современное высококачественное телевидение основано на использовании передающих трубок с экраном, представляющим собой мозаику из множества миниатюрных фотоэлементов. Первую такую трубку построил в 1931 году советский изобретатель С. И. Катаев.