Столетов

Современников не стоит упрекать за то, что они не могут в полной мере оценить величия подвигов гения. Их положение трудное. Современники писателя, художника, композитора, ученого находятся в положении наблюдателя, установившего свой НП возле самой огневой позиции, — видят только начало траектории.

В какой точке на координатной оси времени растратит книга свою живую силу, превратится в архивный документ, уляжется на дальних полках книгохранилищ, куда посылают библиотекарей только самые дотошные историки литературы? А быть может, произойдет другое: столь велика была энергия заряда — так огромна энергия заключенных в произведении мыслей, чувств, образов, так верно была взята линия прицела, что траектория не перейдет в ниспадающую кривую — гениальная книга навсегда станет спутником человечества.

Точные, подтвержденные опытными данными ответы на эти вопросы могут дать лишь далекие потомки. На них-то, видимо, и уповает порой литературная критика, ведущая себя, коль скоро речь идет о современном писателе, как некрасовская Катя — «бережно торгуется, все боится передать», хотя траекторию некоторых книг не так уж трудно продолжить в будущее — экстраполировать, как говорят математики.

Труднее предугадать будущее научного открытия. Что оно даст? К чему приведет?

Произведения писателей, композиторов, художников можно любить или отвергать, понять или не понять. Разумеется, и здесь все не так просто. Каких только поправок в оценки не вносило время, но все же книга, симфония, картина — готовый продукт, законченное явление. У научного открытия же все в будущем.

Нередко ценность открытия может предстать лишь в свете других, еще не сделанных открытий. Признание зависит и от того, как скоро изобретателям удастся найти применение открытому закону природы.

Побег, который дал желудь, поначалу может показаться травинкой. Нужно время, чтобы разобраться. Время прошло, и теперь мы видим: Столетов, если можно так выразиться, сажал желуди, что бы он ни делал. Но в те времена, когда писались о нем некрологи, у его главного открытия, о котором — да, именно так — говорилось меньше всего, все было впереди.

Кто мог знать, что маленькая комната, где Столетов вместе с Усагиным ставил эксперименты, — это то место, через которое пролег в самом своем начале путь, приведший к одной из величайших революций в науке, что опыты Столетова приведут к громадному перевороту в науке и технике!

Правда, уже при жизни Столетова изучение электрических явлений в пустотных трубках привело к открытию рентгеновых лучей. Но открытие этих чудесных всепронизывающих лучей было только началом, только первой ласточкой весны новой физики. Дело продолжалось. «Жизнь идей ученого, — сказал Столетов в речи, посвященной памяти своего учителя Германа Гельмгольца, — длится и после его смерти». Идеям Столетова предстояло одержать еще много новых и новых побед.

В 1898 году метод исследования электрических явлений в разреженных газах с помощью гальванометра помогает Марии и Пьеру Кюри выследить содержащиеся в урановой руде какие-то неизвестные замечательные элементы.

Поднося к установке, сходной с установкой Столетова, куски урановой руды, исследователи обнаружили, что стрелка гальванометра начинает сильно отклоняться! В руде есть «что-то», делающее своим присутствием воздушный зазор между электродами проводником электричества! Метод Столетова помог открыть радий и полоний, исследовать явление радиоактивности.

В 1899 году изучение явлений в пустотных трубках привело к открытию электронов — элементарных частиц вещества» носителей отрицательного заряда. Переносящее заряд с одного электрода на другой, незримое «что-то», существование которого предугадал Столетов, — это электроны.

После открытия электронов стало возможным детальнее разобраться в механизме явлений, которые исследовал Столетов.

В установке Столетова луч света выбивал из металлической пластинки электроны — это внешний фотоэффект — электроны вылетают наружу. Образующееся возле катода облачко электронов попадало под действие притяжения сетки, заряженной положительно. Электроны устремлялись к сетке! А на смену убывающим из катода электронам по проволоке устремлялись другие электроны. Поток электронов перекидывает незримый мостик между положительным и отрицательным электродами. Образуется замкнутая цепь. В ней начинает идти ток, который и есть не что иное, как поток электронов.

Вот в чем состояла сущность явления, открытого Столетовым.

Совершенно ясно, почему ток не возникал, как установил Столетов, при освещении положительного электрода. Выбитые из пластинки электроны отталкивались отрицательным электродом. Своим действием этот электрод заставлял электроны вернуться в металл, из которого они вылетели.