Столетов

«Враждебное отношение профессоров к ректору привело к столкновению между ними. При мелочности некоторых из них достаточно было для этого самого ничтожного повода. Профессор математического факультета Столетов, человек раздражительный и придирчивый, наговорил целую кучу дерзостей Николаю Павловичу из-за стирки белья в подвалах университета. Кажется, Столетов добивался, чтобы ректор снял запрещение стирать грязное белье в здании университета. Другой профессор, Марковников, тоже наговорил неприятностей Боголепову из-за каких-то распоряжений своих касательно химической лаборатории. Чаша терпения лопнула. Убедившись в бесцельности неравной борьбы, Николай Павлович подал в отставку».

С осени 1892 года отношения Столетова с реакционной профессурой, предводительствуемой Боголеповым и его помощником профессором Некрасовым, обостряются. Когда профессора университета собрались подать Боголепову, сделавшему вид, что он хочет уйти из университета, адрес с просьбой остаться, Столетов отказался его подписать. Не подписал адреса и В. В. Марковников, он даже написал на адресе: «совершенно не согласен».

Столкновения Столетова с ректором вскоре же дали тяжелый для Столетова отголосок. Аркадий Климентьевич Тимирязев рассказывал мне, что его отец шутил: «Можно доказать теорему, что Столетов не попал в Академию наук из-за стирки грязного белья». Эта шутка была горькая. В самом деле, столкновение Столетова с ректором Боголеповым явилось одной из важных причин охлаждения начальственных лиц к Столетову. Боголепов, мстительный, мелкий человек, не забыл той стычки.

Недруги Столетова стали писать на него доносы, распространять о нем тенденциозные слухи.

В начале 1893 года группа академиков — Чебышев, Бредихин, Н. Бекетов — выдвинула Столетова кандидатом в академики. Всем передовым русским людям было совершенно ясно, что Столетов — первый физик России. Имя Столетова к этому времени уже было овеяно всемирной славой. Основоположник школы русских физиков, знаменитый творец теории фотоэлектрических явлений, создатель замечательного метода исследования магнитных свойств железа, блестящий пропагандист материалистических идей, Столетов был известен всем физикам мира. Но для официальной царской науки все это не имело никакого значения.

Академия наук… Торжественные слова, но во времена, когда впереди этих слов стояло слово «императорская», этому учреждению, которое по идее должно быть собранием лучших ученых нации, гордиться особенно было нечем, такой развели в ней базар.

В Академии наук, как уже рассказал в своих озорных стихах Пушкин, заседал «князь Дундук», и только потому, что он мог сесть, других оснований у него быть академиком не имелось. Князь Дондуков-Корсаков был не одинок. Сколько всяческой шушеры, людей, ровным счетом не имеющих никакого отношения к науке, собралось под сводами Академии наук, к жирному академическому пирогу! Формально академики избирались, но выборность в месте, где было столько ставленников самодержавия, в месте, в котором распоряжались полновластно царские чиновники, — это слово давным-давно уже стало пустым.

О том, как проходили выборы в академики, подбирались кандидаты в академики, много интересного рассказывает дневник академика А. В. Никитенко. «Президент Академии, — записывает 15 мая 1863 года Никитенко, — навязывает нам в члены-корреспонденты отделения Каткова. Сверх того, графу Блудову хочется, чтобы мы избрали в почетные члены Рейтера и Буткова. Отделение, как и вся Академия, сильно на это негодует».

С горечью Никитенко пишет:

«Вообще странное положение Академии, что она должна расточать знаки своего уважения по приказанию начальства. Но эта ли одна странность у нас?»

Резюмируя свои впечатления, Никитенко пишет: «Говорят, что Россия — страна чиновников без правосудия и хорошего управления. Теперь нужно будет сказать, что она и страна докторов и членов научных обществ без науки».

Честные люди, бывшие в академии, могли негодовать как угодно. Все делалось так, как хотело начальство.

Чуть ниже Никитенко записывает:

«Вчера на заседании Академии по предложению графа Блудова выбрали в почетные члены Буткова и Рейтера. Стыдно президенту, что он навязал нам таких господ, как Бутков, это позор для Академии».