Стоит ли любить вампира?

— Я тут вот подумала… — Док заинтересованно глянул на меня и снова уставился в бумажки. — А что если попробовать дать кровь какой-нибудь паре вампиров, чтобы попробовать, получится ли у них завести детей? — Док поднял на меня глаза, уделяя 100 % своего внимания мне, я решила развить тему дальше. — Мне кажется, это самый лёгкий способ проверить, работает в этом направлении кровь или нет. Есть пара, которая хочет завести детей, мы будем давать им мою кровь, когда получится — значит эффект есть, нет — работаем дальше.

Я закончила, а Док все также смотрела на меня, как на странное насекомое.

— Это считается опытами на людях и запрещено?

— Нет. — Все же подал голос Альфред. — А с чего вообще такие мысли?

— Ну, наверное, надо проверить кровь на практике, работает или нет. И надо будет её кому-то дать, верно? Рэю давать бесполезно, а вот какая-нибудь пара, которая хочет иметь детей, с радостью согласиться на это.

— Почему давать Рэю бесполезно? — Мне не понравилась улыбка, появившаяся на тонких губах в окружении трёхдневной щетины, этого странноватого доктора Франкенштейна.

— Ну… во-первых, он не хочет детей, — нагло соврала я, — а во-вторых, насколько я знаю, у него нет жены или девушки.

— А как же ты?

Я покачивала балетку на пальцах ноги, то одевая её, то снова снимая. Когда он это произнёс, балетка упала на пол, сердце резко перескочило на уровень «щас вылечу из грудной клетки».

Нервный смешок вышел слишком нервным.

— Док, ты о чем это?

— Амелия, прости, но, по-моему, все уже в курсе, что вы с Рэем вместе. Он ясно дал понять, что ты — его женщина и вряд ли кто-то решится это оспаривать.

Афигеть… Только я похоже была не в курсе, что я — женщина Рэя, у нас там вроде как свободные отношения и никто никому не принадлежит. Звучит, словно я вещь или корова какая-то, и у меня есть хозяин. И всё это безумно круто, конечно, если бы не одно но: все — это домыслы конкретно этой лохматой личности или все — значит именно все.

— Слушай, Док…

— Амелия, в этом нет ничего такого. Расслабься, я не буду ругаться или осуждать вас. Делайте, что хотите.

Боже мой, мне захотелось прямо сейчас провалиться под землю от стыда. Надеюсь о нас не ходят какие-нибудь «странные» слухи ещё. А то я не удивлюсь…

— Дело не в этом, не важно, что у нас с Рэймондом, в любом случае ни я, ни он не собираемся пока заводить детей. Я слишком молода для этого. Я только через месяц стану совершеннолетней.

В голове пульсировали алыми буквами слова Киры о том, что им нужен был только её ребёнок, а не сама она. Нет-нет-нет… только не это, только не повторение этой глупой истории…

Док отложил документы и снял очки. Протёр их и водрузил снова на нос:

— И что? Пойми меня правильно… Молодость — это лучшее время, чтобы выносить ребёнка, ты активна и здорова. Это все, что требуется. Когда ты родишь ребёнка, ты сможешь уехать домой и занимать своими делами. Мы отпустим тебя вот и все. Мы сами его воспитаем никаких усилий от тебя не потребуется. Ты его больше никогда не увидишь.

Я рассмеялась, смех был на нервной почве, я просто не смогла бы ничего ответить другого, но Альфред посчитал, что это замечательный ответ, и сразу престал быть таким серьёзным. Надо разрядить обстановку, — колоколом звенело в голове, и я спросил первое что пришло в голову:

— А с бабушкой вы хотели достичь того же?

— С Кирой? А… Да… В основе тоже самое, но у нас случались разные проколы, думаю это все её была работа.

— Какой она была? Моя бабушка?

— Прости, Амелия, мне надо работать. — Док встал из-за стола и спешно начал собирать свои бумаги. — Спроси лучше у Рэя об этом, ему лучше известно, ведь это он был близок с Кирой, а не я.

Рэй? Был близок с Кирой? А вот это что-то новенькое…

Я обула балетки и, потерянная, вышла из кабинета. Некоторое время я стояла в коридоре и пялилась на белую стену. Всё резко обретало не такой смысл, как надо. Кира была права. Во всем права. Я двинулась по коридору, размышляя. Как так можно вообще думать о детях? Это же ребёнок… как цинично… так ужасно. Естественно, что она сбежала, я бы тоже сбежала сейчас, если бы не Рэй… я шла по ухоженным аллеям, скрипя от злости зубами и искреннее желая раздвоиться и настучать себе по голове. Они все просто издеваются надо мной… точнее, я сама над собой издевалась всё это время: придумала, что я вся такая святая, что я так важна им, что они надо мной так трясутся. А им нужно было не это совершенно… Я им важна только, как сосуд, где я появится ребёнок. Как инструмент. Причём, как он это сказал это, не ЕСЛИ, а КОГДА, словно это просто вопрос времени.

Как глупо… надо было ему, так и сказать, что я не позволю всему этому свершиться. Нифига у них не получится.