Стоит ли любить вампира?

— Здравствуй, — теряясь от долгой паузы, проговорила я.

— И тебе, — у неё был приятный тягучий голос, ехидная какая-то ухмылка и горящие глаза.

— Вы до сих пор тут работаете? Уже утро…

Разве можно представить более нелепый разговор?

— Я почти закончила. Спасибо.

Женщина странно рассматривала меня с ног до головы, мне даже неловко было как-то. Чем я так заинтересовала эту особу с яркими глазами и короткой пышной стрижкой.

— Мы с вами знакомы? — Собираясь покинуть комнату, но все же задержавшись, спросила я.

— Пока нет. А что тебя тоже преследует чувство, что мы где-то уже были знакомы?

— Да. — Призналась я.

— У меня есть на этот счёт кое-какое предположение… — Женщина улыбнулась мне. У неё были ровные и белые зубы, словно у голливудской актрисы, а улыбка была какой-то отрепетированной, словно она делала это так часто, что уже и не замечает. Наверное, мне так казалось, потому что её глаза молчали. Они горели сами по себе, но не отражали эмоций. Она не была рада или расстроена мне, просто там было ничего. Мне стало жутко.

Женщина встала из-за стола, она была стройна, хотя её руки были тронуты временем, в отличие от лица, на правой руке моё внимание привлекли часы. Красивые, на изящном чёрном ремешке, они были так элегантны. Женщина была одета в тёмные брюки, видневшиеся в распахнутом халате, и обута в мужские ботинки, кажется, сейчас они модны. Я сделала шаг назад. Первое, что меня насторожило — это то, что она прекрасно выглядит, а значит она точно тут не работает. Те, кто работают в лаборатории, обычно взлохмачены, с безумным взглядом и одеты во что попало, потому что идеи-идеи-идеи и слишком мало времени, чтобы следить за этим. А второе же — это её движения, она двигалась так странно, ненормально как-то, словно перетекая из одной позы в другую. Всё моё дружелюбие исчезло:

— Кто вы такая?

— Меня зовут Кира, и судя по этим документам, — она коснулась папки на столе, которую только что смотрела, — я твоя бабушка.

Сначала я оторопело уставилась на неё, вглядываясь в её черты, мозг был занят расчётами. Не складывалось что-то… выглядела она максимум лет на 30, ну 40 с натяжкой, свежа, хороша собой и отлично выглядит. Волосы уложены в причёску, волосинка к волосинке, украшения при ней, одета по моде. Даже если она родила мою маму в 18, и моя мама родила меня в 20, значит, ей должно было быть сейчас… за 50, точнее 56, по моим скромным мыслительным данным. Неа, не сходится. Да и выглядит она не по-нашему… волосы отдают рыжиной и вьются, а у нас они с мамой прямые, даже без намёка на кудри, светлые и тёмные, никак не рыжие. И глаза янтарного насыщенного оттенка, что как раз и создавал в моей голове этот образ «горящих» глаз.

— Ну конечно… а я Принцесса Диана, — тихо проговорила я.

— Поздравляю, хотя по стилю явно не тянешь… — «Бабуля» осмотрела мою толстовку и джинсы, приподняв изящно выщипанные брови. То чувство, когда твоя бабушка выглядит лучше тебя…

— Послушай… те, вы ни капли не похожи ни на маму, ни тем более на меня, и да, если бы вы и правда были моей «бабушкой», — я сделала кавычки пальцами в воздухе, — то как минимум вам была сейчас в районе 50, а во-вторых, вы бы не сунулись сюда, в лабораторию, из которой так долго и тщетно пытались сбежать.

— Сочту за комплимент твои слова про возраст, но, если быть честным, мне 55, только никому не говори, — она прижала палец, украшенный кольцами на всех фалангах, к губам и подмигнула мне. Я сглотнула и снова посмотрела на неё… выглядеть в 55 так? Круто конечно… но нереально… ну только если она не пользуется всеми благами пластической медицины.

— Сыроедение, солнечные ванны, много отдыха и жизнь без стресса. — В ответ я просто приподняла брови и сложила руки на груди.

— Даже если так… Внешность.

— Послушай, Амелия, моя глупая и неразумная родственница, — бабушка взяла папку в руку и раскрыла её на середине, — это ты никак не можешь договориться с собственной кровью и живёшь, как попало. Я за своим весьма ценным организмом слежу с самого рождения, и моя кровь — мой лучший друг. Я могу поменять цвет волос и глаз, фигуры, цвет кожи, вылечить себя от любой болезни или… например, остановить старость. Я это могу.

Она говорила, а по моим ногам поднимались мурашки. Она не хвасталась сейчас, не похвалялась как мальчишки, которые меряются у кого чего-то там больше или длиннее, она просто сообщала мне факт. И от осознания его мне становилось некомфортно.