Стоит ли им жить?

Теперь я считал уже законченным для себя период беглого обследования Америки. Я решил ловить на слове благодетелей, которые оправдывали свое высокомерное отношение к безработным тем, что те якобы капризничали и не желали пользоваться своими малыми возможностями. Я стал присматриваться к жизни детей в семьях, потерявших отцов, которым согласно пенсионному акту мичиганских матерей выдавалось пособие на детей в размере 1,90 доллара в неделю на ребенка до семнадцати лет. Самим матерям не отпускалось ни гроша. И воспоминание об этих бедных, высохших детях и их матерях, которые к этой жалкой пенсии подрабатывали еще несколько долларов засолкой овощей или какой-нибудь грязной поденной работой, — это воспоминание заставляло меня краснеть, когда я садился за стол, ломившийся от избытка белков, жиров, углеводов и витаминов, поданных в привлекательном и разнообразном сочетании.

Была и светлая сторона в этом грустном параде забытых детей, чьи отцы имели неосмотрительность умереть, оставив их на краю голодной смерти. Значительное число этих малышей жило в довольно хороших условиях, особенно в отношении одежды, чистой, починенной, аккуратно перешитой, в стране, где хлопковые поля так обильно удобряются и где имеется такой громадный «излишек» овец. В подавляющем большинстве эти дети были хилыми, раздражительными, нервными. Нужно ли было это приписать плохому питанию? Или, может быть, это было потому, что они не научились у своих матерей должным образом ценить дисциплину бедности?

Внешне они производили довольно приятное впечатление. Но, по существу, их положение было опасным и угрожающим. Огромное большинство из них не имело пробы на туберкулез. Многие не были иммунизированы против дифтерии, оспы и скарлатины. Однако цифра заболеваемости и смертности от этих болезней была низкой — пока еще низкой — вольно же их матерям задирать нос и не вести их к докторам из-за невозможности уплатить! Кто может взять это на себя? Ведь должен же кто-то платить за укол! — как выразился главный директор социального обеспечения. Но матери платить не могли, доктора не могли этого делать бесплатно, а штат имел ясное предписание закона заботиться об этих детях, но не имел денег.

Однако всегда ли туберкулез, дифтерия и скарлатина будут так милы и любезны, какими они являются в данный момент? Если эти 1,90 доллара в неделю, получаемые матерями на ребенка, не дадут детям хорошей жизненной силы, — а ведь известно, что жизненная сила играет главную роль в повышении сопротивляемости ребенка к болезням, — и если микробы туберкулеза, дифтерии, скарлатины, а то и все вместе, начнут вдруг резвиться по-старому…

Что, если эти смертоносные чудища захотят взять пример с таинственного вируса[7] инфлюэнцы, который приобрел такую силу среди истощенных мировой войной человеческих масс, что в течение двух лет убил двадцать один миллион человек, или каждого двухсотого во всем мире? Что тогда?..

И не одни только дети матерей-пенсионерок были истощены и лишены жизненной силы. Много было таких ребят в главном городе моего округа. Когда-то это был цветущий городок, чистенький, с красивым внешним оформлением, как немногие города в Америке. Да и теперь еще, этой весной, несмотря на облезшие, облупленные дома, он весь сиял красотой, когда в нем зацвели миллионы тюльпанов. Тюльпан был живым существом, которое городские бюргеры растили, уделяя огромную заботу его питанию. Для тюльпана было ничего не жалко. И в этом же городе цифра смертности, которая в 1926 году упала до 20,9 на 1000 рождений, в 1928 году, когда заработок рабочего стал резко снижаться, опять поползла вверх, пока, наконец, в 1933 году она утроилась, достигнув 64,2 на тысячу.

Нельзя ли предположить, что у матерей, сидящих преимущественно на солонине к картофеле, создаются в организме какие-то химические последствия плохого, скудного питания, и эти последствия передаются новорожденным младенцам при их появлении, а может быть, и до их появления на свет? Не было, правда, никаких указаний на то, что повышение цифры смертности происходило только за счет детей, состоявших на пособии. Но даже и в этом случае город мог бы только предоставить детям спокойно умирать, потому что дико было ожидать, что правительство отпустит какие-нибудь средства на питание беременных матерей витаминами и другими спасительными вещами, чтобы обеспечить жизнь их потомству. Но как обстояло дело с матерями, мужья которых еще работали на фабриках? Имели ли они вдоволь апельсинового сока, яиц и свежего пива? Поглощали ли они эти вещи в несметных количествах в период вынашивания детей или во время их кормления?