Стойкий принц

На себе пловцов выносит,

Чтобы в бурю не погибли

Жертвы кораблекрушенья?

А орел ширококрылый,

У которого в полете

Ветер венчиком ерошит

Перьев пук над головою, —

Разве он потерпит, чтобы

Путник из ручья напился,

Если ключ пред тем отравлен

Пившей из него змеею?

Нет, он крыльями и клювом

Замутит струю потока,

Чтоб отвадить человека

Видом неприглядной мути.

Также яблоко граната,

Царственное меж растений,

В кожуре остроконечной

Наподобие короны, —

И оно великодушно

Изменяет краску зерен

И отчетливо белеет,

Вредным став и несъедобным.

Наконец, алмаз, мгновенно

Отымающий способность

Притяженья у магнита,

Камень, славимый за твердость,

Сам крошится тонкой пылью

В перстне у лжеца и труса,

Ибо низости не терпит

В силу царственного свойства.

Если звери, рыбы, птицы,

Камни и плоды знакомы

С царственностью состраданья,

Может ли и человека

Не коснуться милосердье?

Инородное ученье

Для тебя не оправданье —

Всякой мыслью и законом

Опорочена жестокость.

Не подумай: я нисколько

Жалобить тебя не силюсь.

Жизнь мою продлить ты больше

Все равно не в состоянье.

Знаю хорошо, что скоро

Я скончаюсь от болезни,

Проникающей все тело

И темнящей мне сознанье.

Знаю: я смертельно болен.

С каждым словом, с каждым вздохом

Мне спирает грудь и колет

Словно острием кинжала.

Наконец, как все, я смертен —

Это сознаю я тоже

И что смерть застигнуть может

Каждого в любое время,

Оттого-то гроб и люлька

Сходны меж собою формой.

Человек, чтоб взять и бросить,

Равно руки простирает —

Он протягивает руки

Вверх ладонью для принятья,

Для бросанья ж вещи наземь

Обращает вниз ладони:

Вот вся разница в движеньях.

Колыбель открыта кверху

Для принятья в мир младенца,

Гроб же закрывают крышкой,

Опуская вниз в могилу.

Так чего же будет жаждать

Тот, кто в этом разобрался?

Жизни будет добиваться

Или домогаться смерти?

Я молю о смерти небо,

Чтобы умереть за веру.

Если же в моем желанье

Ты отчаянье усмотришь —

Ты жестоко ошибешься.

От всего живого сердца,

Полный самой страстной веры,

Душу я свою и тело

Богу в жертву предлагаю.

И коль скоро милосердью

И добру ты недоступен,

К ярости твоей, и гневу,

И бездушью я взываю.

Если лев ты – пасть разверзни,

Я взбешу тебя насмешкой.

Растерзай того на части,

Кто тебя язвит и дразнит.

Если ты орел, то клювом

Рань меня и рви когтями:

Я гнездо твое разрушил.

Если ты дельфин, я враг твой —

Подыми большую бурю,

Утопи меня в пучине

С кораблем моим в отместку.

Если дерево граната —

Потеряй листву в ненастье,

Чтоб глядеть мне было страшно

Ночью на твое бесплодье.

Если ты алмаз, рассыпься

Мелким порошком алмазным,

Смертоносною отравой,

Подсыпаемой в напитки.

Сколько б ни терпел я муки,

Сколько б грубости ни видел,

Сколько бы ни голодал я,

Сколько бы я ни нуждался,

И какие бы лохмотья

На груди ни истлевали,

И какие б кучи грязи

Ни служили мне жилищем,

В вере я своей не сломлен,

Потому что эта вера

Ясным солнцем мне сияет,

Светит светом путеводным,

Свежим лавром мне во славу

Голову мою венчает.

Ты не над моею верой —

Надо мной восторжествуешь.

Этого-то мне и надо,

Ибо я воитель Божий.

Король

Почему от всех вокруг

Требуешь ты состраданья?

Не твоих ли дело рук

Это самоистязанье?

Я при виде этих мук

Дурью возмущен твоею.

Это чувство все острее.

Сжалься над собой самим,

И тогда мы поглядим —

Может, я и подобрею.

Король Феца и Селим уходят.

Фернандо (Таруданту)

Сжалься ты хоть в свой черед!

Тарудант

Что за ужас! Страх берет!

(Уходит.)

Явление четвертое

Дон Фернандо, Брито, Феникс .

Фернандо

Если добрый нрав невинный —

Суть твоя и сердцевина,

Повлияй на властелина,

Чтоб меня он пожалел.

Феникс

О беда!

Фернандо

Ты смотришь мимо,

В сторону?

Феникс

О мук предел!

Фернандо

Я твой взгляд неумолимый

Горя зрелищем задел?

Феникс

Я бессильна тут помочь.

Фернандо

Ты бежать готова прочь,

А меж тем я больше стою

Бедностью, чем красотою —

Ты, владыки края дочь.

Феникс

Голос твой вгоняет в дрожь;

Я боюсь дурного глаза;

Ты едва дохнешь – и сразу

Смертью, ужасом, заразой

Близстоящих обдаешь.

(Уходит.)

Появляется дон Хуан с ковригой хлеба.

Явление пятое

Дон Фернандо, Брито, дон Хуан .

Хуан

Этот хлеб я добыл с бою.

Мавры с палками за мною

Устремились по пятам.

Фернандо

Поношенья и побои

Людям завещал Адам.

Хуан

Так возьми же этот хлеб!

Фернандо

Смерть уж близко, я не слеп.

Кончен путь крутой и слезный,

Есть твой хлеб уже мне поздно.

Хуан

В испытаниях судеб,

Боже, будь мне утешеньем!

Фернандо

Несуществен день и год, —

С каждым считанным мгновеньем

То, чего мы не отменим,

Приближает свой приход.

Смертен человек, – итак,

Не болезнью он подстрелен,

Сам он для себя смертелен,

Сам болячка, сам очаг

Пагуб, язв и передряг.

Невозможно сделать шага,

Чтоб при этом я не знал,

Что ногой на землю стал,

Под которую я лягу.

Будь велик я или мал,

Но мертвею я и стыну.

На руки меня возьми.

Настает моя кончина.

Хуан

Перед вечности дверьми,

Друг, тебя я не покину.

Фернандо

А когда я отойду,

Ты сними с немого праха

Эту рабскую рубаху.

В карцере, не на виду,

Мантия лежит монаха.

Совершенью похорон

Злоба короля-вампира