Стоящий у Солнца

Качество слайдов было хорошим, но без проектора разглядеть мелкое изображение было мудрено.

— Нет, давай смотреть сначала! — решила она и перебрала слайды. — Здесь мы отправляемся на слонах в джунгли Бенгалии. На втором слоне еду я!

«Куда мне до неё? Она была в Париже…» — пропел про себя Иван Сергеевич. На втором слоне в самом деле сидела Августа в каком-то невероятно пёстром индийском наряде. По крайней мере, была женщина, очень похожая на неё…

— Смотри, тут крупный план! — Она подала ещё один слайд.

Изображение было пёстрым от пятен солнца, пробивающего кроны густых зарослей, на лице Августы лежали пурпурные тени.

— О да! — спохватилась Августа. — Плохо видно! Знаешь, слайды лучше всего смотреть лёжа, на фоне потолка! Попробуй.

Она легла на широченную кровать, скинув туфли. Он попробовал — в самом деле, намного лучше. Краски сразу обрели свои цвета, и он увидел Августу, сидящую между слоновьих ушей, потом стреляющую из длинного ружья в невидимую цель. Она подавала ему слайды. Иван Сергеевич брал их, касаясь её пальцев, и всё больше ощущал себя поверженным тигром. В очередной раз он протянул руку и почувствовал под ладонью её лицо…

Ленивому коту, каким он считал себя, нравились инициативные женщины, которые умели взрывать и пробуждать его чувства.

Через мгновение он осознал, что для него создана не только эта привораживающая помада на приоткрытых губах, а вся она, до кончиков волос, до ногтей, то царапающих, то вдруг пропадающих, — всё как в лапах тигрицы…

А вечером, как всегда, они отправились на прогулку. Вечер был тихий, жаркий — земля отдавала тепло, и это состояние природы Ивану Сергеевичу напоминало Индию, хотя он никогда её не видел…

Они вышли на Вишеру, и Августа неожиданно зашептала:

— Хочу покататься на лодке! Пойдём, я знаю, где лодочная станция. Только знаешь, давай отвяжемся от этого?

Она кивнула назад. Ничего не подозревающий швед-«топтун» зорко поглядывал по сторонам и в любой момент готов был, как и положено, защитить своим телом и газовым револьвером 45-го калибра охраняемый «объект».

— Как же мы от него отвяжемся? — усомнился Иван Сергеевич. — Смотри, как зарплату отрабатывает…

— Но не брать же его к нам в лодку! — прошептала Августа, намекая на интимные отношения, которые могут произойти. — Мы сейчас его обманем!

Неизвестно, где её учили уходить от наблюдения, но сделала она это превосходно. Сама натолкнулась на прохожего парня, затем, будто бы падая, закричала. Иван Сергеевич понял её замысел, подыграл — отпихнул парня и подхватил Августу. Телохранитель расслабился от безделья и припоздал подставить свою грудь, а когда ринулся в бой, налетел на кулак парня, видимо посчитавшего весь спектакль обыкновенным нападением. Что было дальше, они не видели, потому что неслись по закоулкам, взявшись за руки.

Иван Сергеевич промолчал по поводу её странного искусства; она же, довольная и счастливая, тянула его по каким-то улицам к лодочной прокатной станции.

Иван Сергеевич сел на вёсла маленькой шлюпки, Августа — к рулю.

— Хочу к берегу! — показала она пальцем куда-то вперёд. Он сбросил китель, фуражку, поплевал на ладони и по старой морской выучке стал грести мощно и размеренно. Ивану Сергеевичу было приятно показывать ей свою силу и удаль, а она, оценивая это, смотрела восхищённо и преданно. Здесь, в лодке, без охраны и всяких условностей, ему показалось, что он впервые видит её настоящую суть. Августе, как всем женщинам мира, хотелось видеть рядом надёжного и сильного мужчину, хотелось быть весёлой, бездумной и свободной от не свойственного её существу двуличия, обмана, ежеминутной игры. И чтобы продлить это её состояние, он готов был гнать шлюпчонку хоть на край света…

Однако же при всём этом она любила править!

Когда лодка уткнулась в берег и он наконец развернулся — сидел лицом к Августе, — то увидел красивый пологий скат к воде, усеянный пенным морем ромашки.

«А нарву-ка я ей цветов! — решил он, заражаясь дурашливой энергией. — Много! Охапку!»

— О, Ваня! — воскликнула Августа. — Посмотри!

— Вижу! — сказал он и выскочил из шлюпки. — Сейчас!

— Нет, посмотри сюда! — Она указывала рукой на ивняк у воды.

Иван Сергеевич на мгновение замер: под кустами сидел Савельев и будто бы загорал, откинувшись назад. В плавках, тёмных очках, с большим золотым крестом на шее — эдакий прохлаждающийся бездельник. Иван Сергеевич медленно перевёл взгляд на Августу. Она сидела как ни в чём не бывало, невинно улыбаясь, словно хотела сказать своё любимое — о да!

«Ну и стерва же!» — подумал он и не нашёл больше слов, чтобы выразить возмущение, недовольство, восторг и разочарование одновременно. Пистолет оставался в кителе, лежащем на сиденье лодки. А на берегу, кажется, больше никого не было, хотя в ромашках можно было положить незаметно целую роту.

— Иван Сергеевич! — воскликнул Савельев и снял очки. — Какая встреча!

Конечно же, они с Августой были знакомы, что Иван Сергеевич совершенно упустил из виду. Возможно, знакомы всяко, коли работали вместе чуть ли не два года…