Читаем Стоящий у двери полностью

Станислав не помнил уже имени охранника, но помнил, как тот оглянулся напоследок на дочку оружейного барона. Ее звали Надей, и Стас подозревал, что только ради нее парень отправился на верную смерть, чтобы девушка выжила. А она… Надя стала первой жертвой стаи собак, расплодившихся вскоре в огромном количестве. Не помогло и оружие отца, которым девушка не умела пользоваться толком…

Денис слушал тишину, боясь нарушить ее. Нельзя было мешать человеку еще раз попрощаться с мертвыми. Это и так слишком тяжело для него.

* * *

– Вот, так сказать… вот так… – Сергей Петрович запинался больше обычного, чувствуя себя неуютно в президиуме. Алексей решил, что зрелище довольно жалкое. В самом деле, Борис Владленович хотя бы внушал людям уважение, а этот человек не знает, что и делать. Пьедестал-то высок, и снизу поддувает! Сам Алексей уверенно занял место за столом, оно давно было ему предназначено, заждалось, практически. Он с комфортом устроился в удобном кресле, по-кошачьи прикрывая глаза от удовольствия. Первое его заседание, в первый раз он в составе Совета. Будни начнутся завтра, а сегодня праздник. Если бы только Никитин его не портил своим председательством! Но всему своё время…

– Я возглавляю Совет в силу трагических обстоятельств. Мне грустно занимать это место…

Настроение начинало портиться: «А уж нам-то всем как грустно – словами не передать! Совет возглавил полный придурок». Остальные, как и Алексей, скучали и ждали, когда завершится торжественная часть вступительной речи. У всех были свои планы, которые хотелось обсудить с новым руководителем, узнать его мнение. Но вторым пунктом был поднят любимый самим Сергеем Петровичем вопрос, который никак не решался при старом Привратнике: ремонт туалетов. Алексей закрыл глаза. Как был Никитин завхозом, так и остался!

Но, по крайней мере, он оказался не единственным, кто сегодня особого удовольствия не получил. Остальные после заседания расходились в большой задумчивости, и как казалось, вовсе не от обсуждаемых на заседании проблем. Алексей радовался бесконтрольности. Как школьник, сбежавший с уроков. Да, конечно, обязанностей только прибавилось, но никто уже не может окликнуть его и спросить, почему он болтается без дела. Задать такой вопрос Привратнику… Он не болтается, он идет по своим делам, в которых отчитываться не обязан. А на Никитина плевать, он не вездесущ.

То ли Совет оказался на поверку слишком унылым местом, то ли Алексей слишком увлекся… Но если он сейчас же не найдет Елену – просто погибнет. От скуки. Да, никакая новая должность не отменяет починки проводки на верхнем уровне, но это подождет. Всё может подождать, кроме человека, потерявшего единственного родственника.

Он нашел девушку, где и оставил: в своей собственной комнате. Лена явно боялась возвращаться к себе, а идти туда, где жил Борис Владленович, было сейчас слишком тяжело.

Елена посмотрела на мертвого дядю только один раз. Лицо его было таким же, как и при жизни, только очень бледным и чуть желтоватым. На нем навеки застыло выражение печали. Наверное, дядя в тот самый момент видел во сне женщину, о которой никогда не рассказывал. Но Елена знала, что Привратник грустил не только об умершей сестре. Была еще одна потерянная им близкая душа, и теперь они, наверное, где-то вместе. Где-то там, куда уходят… Не может быть, чтобы человек умирал совсем и не оставалось от него никакого следа. Так не бывает! Она совсем не помнит маму, ее будто не было никогда. Но не для дяди. Он рассказывал о ней, какой Людочка была в детстве, как она ходила в школу и хорошо училась. Особенно подробно рассказывал, когда племянница забывала о домашних заданиях. А еще про то, как они, студенты МАИ разных курсов, гуляли в парке Жуковского, ходили на стадион и почти ночью бегали купаться на озеро. Получается, Елена потеряла и маму во второй раз – ведь теперь некому о ней рассказать! А она еще столько о ней не знала… Но спросить теперь не у кого.

Ее никто не трогал, не звал на работу. Елена понимала, что не может вечно прятаться в комнате Лёшки. К тому же, хоть сердце сжималось от горя, помнила и о Денисе, как выгнала его из бункера. Он же тоже может погибнуть! Но Денис сталкер, он вооружен, поэтому все-таки можно надеяться на то, что с ним все в порядке. А если… Ведь даже лучший из известных ей сталкеров, Володя Степанцев, погиб, сражаясь с кошаком…

Она снова плакала, не находя утешения. Когда пришел Алексей, продолжала всхлипывать в подушку, даже ощутив осторожное прикосновение его теплой руки к спине. Потом Лёшка сел рядом, но девушка по-прежнему боялась поднять голову: лицо, вероятно, совсем распухло от слез. А раньше ей такое и в голову бы не пришло! Лёшка видел ее, как говорится, во всех видах. И с заплаканными глазами в том числе. Так и нечего его стесняться, может, оно и к лучшему…

– Лен, завтра тебе нужно будет держать себя в руках. Сегодня можешь плакать, а завтра…

– Зачем?! Я же теперь никто! Дядя умер. Теперь до меня никому нет дела… И хорошо. Наконец-то.

Перейти на страницу:

Похожие книги