Сто рассказов из русской истории. Жизнь Эрнста Шаталова. Навеки — девятнадцатилетние. Я вижу солнце. Там, вдали, за рекой

— Знание норм морали и этики необходимо человеку в его каждодневной жизни. Что такое этика? — поставил лектор вопрос.

— Простите, а что такое мораль? — раздался встречный вопрос.

— Существуют люди моральные и аморальные.

— Это как?.. Такими могут быть мужчины и женщины или только мужчины?

— Нет, почему же, встречаются и женщины…

— А скажите, эта мораль, или как там ее… Человек рождается вместе с ней или приобретает ее потом?

— Сейчас я вам отвечу: мораль, как таковая, не является врожденным качеством человека.

— А вежливость?

— Также и вежливость.

— А этика?

— Этика тоже!

— Получается, что несчастный человек рождается лишенным этики, морали, вежливости? — пожалел человека Макар.

— Приблизительно так, — улыбнулся лектор.

— А где же ему учиться этой самой морали и вежливости?

— Учиться у самой жизни… Жизненный опыт — лучший наш учитель!

— А как быть старикам? — спросил Асало.

— Для вас и проводится лекция, темнота! — ответил ему Беглар.

— Я так и не понял — что такое мораль? — проворчал Макар.

— Мораль — это атрибут, входящий скорее в сферу честности, чести…

— A-а, значит, это о человеке бесчестном, о невеже?

— Приблизительно так…

— А если, к примеру, у детей и мать и отец оба невежи или же, наоборот, дети сами звери и головорезы, чего путного ждать от такой семьи?

— Сейчас я вам отвечу: знания того правила, что нож должен лежать справа от тарелки, а вилка — слева, конечно, не сопутствуют ребенку с момента его рождения, однако постепенно, в результате интенсивной воспитательной и педагогической работы, ребенок усваивает эту элементарную истину.

— Извините, можно задать вопрос? — поднял руку Макар.

— Пожалуйста!

— Вот вы говорите насчет ножа и вилки, то есть где они должны лежать — слева, справа и все такое. А я сегодня вообще ел руками. Как же теперь быть со мной?

— А руки ты помыл? — крикнул кто-то.

— Помыл!

— Мылом?

— Еще чего? Не на свадьбу ведь шел!

— Значит, ты невежа. Садись!

Макар сел.

— А чихать громко можно? — поступил очередной вопрос.

— Если вы чихнете в обществе, следует извиниться! — ответил лектор.

— А почему чихнувшему говорят «будь здоров»?

— Ну, ему, кроме того, говорят еще «чтоб ты сдох»! — напомнили задавшему вопрос.

— Скажите, пожалуйста, икать громко — это вежливо или нет? — не унимался Макар.

Лектор, поняв, что над ним просто-напросто издеваются, взглядом попросил помощи у председателя.

— Товарищи! — сверкнул глазами Кишварди. — Где ваша вежливость? Человек читает лекцию о вежливости, дайте же ему говорить!

— Не надо лекции! Лучше мы будем задавать вопросы! — предложил Герасим.

Кишварди взглянул на лектора. Тот утвердительно кивнул головой.

— Хорошо, задавайте вопросы! — разрешил председатель.

— У меня вопрос! — опять поднял руку Асало Гудавадзе. — Скажем так: вежливо ли заставлять человека слушать рассказ о вещах, которые его не интересуют?

— Нет, конечно! — ответил лектор и осекся. Он понял все. И поняв, крикнул: — Товарищи, да что вы, в самом деле! Не сам же я к вам приехал! Мне поручено!.. А вы… Я… — Он смешался, замолчал и потянулся к графину с водой.

— Да ты не волнуйся, сынок! — сказал ему Герасим. — Учить нас вежливости — это дело десятое… Вчера ветром побило и повалило всю нашу кукурузу. У нас нет купороса, нечем опрыскать виноградники. Вот ты научи нас, как быть? Посоветуй, помоги нам! А чихать громко или не чихать, извиняться при этом или нет, это мы решим сами, без вашей помощи, твоей и твоего начальника…

Лектор стоял как пораженный громом.

— Ты, сынок, приехал из города. Так расскажи нам про дела на фронте. Когда же кончится эта проклятая война? До каких пор мы будем преследовать Гитлера? — спросил теперь Теофанэ Цуладзе.

— Вот-вот! Скажи что-нибудь радостное для сердца!

— О новостях расскажи! — раздались возгласы.

Лектор растерялся окончательно.

— Что же я вам расскажу? Вам все известно лучше меня…

— Ты скажи свое, мы — свое… А читать седовласым старикам лекцию о ножах и вилках… неудобно даже, сынок!

— Так вы же не дали договорить! — постарался оправдаться лектор.

— До пустых ли нам сейчас разговоров, сынок? — улыбнулся Беглар. — Ты скажи нам доброе, утешительное, дельное слово, мы и послушаем тебя с удовольствием!

— Ну, дела на фронте, товарищи, идут хорошо! Не в этом году, так весной сорок пятого война кончится… Судьба Германии решена!

— Кто первыми вступят в Берлин — наши или союзники?

— Наши! Теперь уже нас не остановить!

— Говорят, какую-то бомбу новую Гитлер выдумал…

— Вранье! Такого, как у нас, оружия сейчас нет ни у кого!

— Дай бог тебе здоровья!.. А как с Англией и Америкой? Не отступятся ли они от нас? Можно им верить?

— Сейчас не отступятся. А вообще-то, конечно, главные силы Германии сосредоточены на нашем фронте. Союзникам сдают они города без боя. Но все равно ничего теперь из этого не получится! Не на таких напали!

— Ясно, Германии выгоднее иметь дело с ними…

— А как будет дело с германским правительством?

— Будет суд. Уже готовятся материалы!

— А если они сбегут к американцам? Что ты попишешь?

— Мы потребуем, чтобы передали их нам.

— А они откажутся! Что тогда?