Сто лет и чемодан денег в придачу

Дни сменяли друг друга, и все шло в точности по плану. Командующий шахской гвардией и в самом деле явился и сообщил, что намерен забрать «де сото» в ближайшую среду. Руководитель службы безопасности клокотал от ярости. Начальник гвардии просто сообщил, что берет машину, даже не спросил разрешения. Глава службы безопасности так взбеленился, что забыл на какое-то время, что это-то как раз и хорошо. Представить только, что было бы, не появись командир гвардейцев и не затребуй машину! К тому же начальник гвардии скоро за все поплатится.

Кроме того, Аллан теперь точно знал, сколько у него осталось времени, чтобы довести минирование автомобиля до конца. К сожалению, и до пастора Фергюсона дошло, что именно должно произойти. Мало того что он тоже окажется причастен к убийству бывшего премьер-министра Черчилля, — у пастора были к тому же основания полагать, что следом закончится и его собственная жизнь. А предстать пред Господом сразу по совершении убийства — это совсем не то, о чем мечтал пастор Фергюсон.

Но Аллан успокоил пастора, объяснив, что у него есть план насчет того и другого. Во-первых, Аллан видит некоторые возможности для них с пастором сбежать отсюда, а во-вторых, вовсе не обязательно, чтобы это произошло за счет господина Черчилля.

Но для этого надо, чтобы, когда настанет подходящий момент, пастор делал то, что скажет ему Аллан, и пастор пообещал. Ибо господин Карлсон — единственная надежда для пастора Фергюсона остаться в живых, Бог ведь на запросы по-прежнему не отвечает, уже скоро месяц как. Может, разгневался на пастора за попытку сотрудничать с коммунистами?

~~~

И вот настала среда. «Де сото» оказался снаряжен что надо. Взрывчатки Аллан заложил в него даже больше, чем того требовала задача, но так, что видно ничего не было — а то вдруг кому-нибудь придет блажь осматривать машину и приглядываться ко всяким странностям.

Аллан продемонстрировал начальнику тайной полиции, как работает радиоуправляемое устройство, и объяснил в подробностях, что именно получится в результате взрыва. Начальник тайной полиции просиял и затушил восемнадцатую за сегодня сигарету в кофейной чашке Аллана.

Тут Аллан достал другую чашку, которую прятал за ящиком с инструментами, и стратегически разместил ее на столике возле лестницы, ведущей в коридор, к камере предварительного заключения и выходу. Без лишнего шума Аллан взял пастора под руку и вышел из гаража, покуда глава тайной полиции круг за кругом обходил «де сото», дымя девятнадцатой за этот день сигаретой и упиваясь мыслью о том, что должно произойти.

По тому, как крепко Аллан ухватил его за локоть, пастор догадался, что дело серьезное. Настало время слепо подчиниться господину Карлсону.

Прогулка продолжилась мимо камеры предварительного заключения в направлении вестибюля. Но и там Аллан не дал себе труда остановиться возле вооруженных охранников, но с уверенным видом прошествовал мимо них, по-прежнему крепко держа пастора под локоть.

Охранники уже привыкли к Карлсону и пастору и не опасались всерьез, что те сбегут, так что начальник охраны выкрикнул скорее удивленно:

— Стоять! Куда это вы собрались?

Аллан остановился вместе с пастором на самом пороге свободы и сделал удивленное лицо:

— Да нас же отпустили. Разве господин премьер-министр вам не сообщил?

Пастор Фергюсон, напуганный до смерти, заставил себя втянуть немного кислорода через нос, чтобы не потерять сознание.

— Ни с места, — твердым голосом скомандовал начальник охраны. — Никуда не уходить, пока я не получу подтверждения от господина премьер-министра, что вы говорите правду.

Троим охранникам велели глаз не спускать с пастора и господина Карлсона, а сам начальник охраны пошел по коридору к гаражу, чтобы все разузнать. Аллан ободряюще улыбнулся стоящему рядом пастору и сказал, что теперь, уже совсем скоро, все уладится. Если только не полетит ко всем чертям, конечно.

Поскольку глава тайной полиции, во-первых, вовсе не давал Аллану и пастору разрешения бежать, а во-вторых, даже не планировал это делать, то реакция его была бурной:

— Что ты сказал?! Стоят у входа и лгут тебе в глаза?! Нет, ну сволочи, какого хрена…

Начальник тайной полиции ругался редко. Он всегда следил за тем, чтобы держать некий стиль. Но теперь он был в ярости. И, верный своей привычке, он ткнул сигаретой в кофе этого проклятого Карлсона, прежде чем решительным шагом подняться по нескольким ступенькам, ведущим в коридор.

Точности ради надо сказать — он успел дойти только до чашки, поскольку на этот раз в ней был не кофе, а чистый нитроглицерин, смешанный с черными чернилами. А потом рвануло так, что разнесло в клочья главу тайной полиции и его начальника охраны. Белое облако вырвалось из гаража и понеслось по коридору, в дальнем конце которого стояли Аллан, пастор и трое охранников.

— А теперь пошли, — сказал Аллан пастору, и они пошли.