Сто лет безналом

— Я сын Эреба, — ответил Харон. — Я помню бушевавший здесь Хаос. — Я помню этот мир, каким он был тысячи лет назад, я видел, как он менялся, даже принимал в этом непосредственное участие. Я для них — ходячая легенда. Я пережил правление Урана, Кроноса, Зевса, и дай Единый переживу Мирддина.

— Ты не так прост, как кажешься, — воскликнул Таранов.

— А ты это до сих пор не понял? — удивился лодочник. — Ладно, забыли!

По мосту, указанному бесом, они преодолели пятый ров, и вскоре подошли к шестому.

— Вот здесь влачат свое жалкое существование лицемеры и фарисеи, — указал перевозчик.

В ярких, позолоченных одеждах в глубине рва, едва передвигая ноги, двигалась вереница людей. Когда один из них запинался и падал, вся шеренга лицемеров, словно доминошки поставленные на ребро, сыпались на каменистое дно рва.

— Их одежды — свинец, — пояснил лодочник. — Если кто-то не найдет в себе сил подняться, ему придется терпеть груз идущих по нему собратьев по несчастью. А вот в этой щели, — когда путешественники добрались до седьмого рва, продолжил свой рассказ Харон, — вполне мог найти пристанище и наш друг, если бы не был отмечен божественной печатью Гермеса.

Лодочник выразительно посмотрел на Прохора.

— Воры? — коротко спросил тот.

— Да, — так же коротко ответил лодочник.

Прохор с интересом рассматривал обитателей седьмого рва, которых беспощадно жалили ядовитые змеи. Один раз ему даже показалось, что он заметил знакомое лицо. Но, показавшийся знакомым человек, вдруг вспыхнул ярким пламенем и рассыпался пеплом. Дубов вопросительно посмотрел на лодочника.

— Они сгорают, словно птица феникс, и возрождаются из пепла, чтобы вновь мучиться…

Весь остаток пути по мосту через седьмой ров Дубов старался не смотреть вниз, дабы не встретиться взглядом с каким-нибудь старым знакомцем.

Восьмая щель была наполнена движущимися огнями, и по ее берегам не стояли бесы. Огни хаотически метались из стороны в сторону, освещая каменистые стены рва.

— Лукавые советчики? — спросил Таранов, припомнив Данте.

— Советчики, советчики, — проскрипел Харон. — А вот в девятую щель слабонервным лучше не глядеть — там настоящая кунсткамера.

Девятый ров по совету Харона пересекли чуть ли не бегом. Однако замешкавшийся Сотников успел увидеть чудовищно изуродованные тела обитателей девятой щели. Но закаленному в боях вояке было не привыкать к ранам, но и смотреть на мучения схизматиков ему не хотелось. Последнюю, десятую щель путешественники преодолели не спеша — силы были на исходе. Переводя дух, они прислушивались к словам лодочника, который не забывал о взятой на себя обязанности проводника и гида подземного царства.

— Кого здесь только нет, — вещал старик, — поддельщики металла поражены проказой и коростой, безумием страдают поддельщики себя…

— Как это? — не понял Сотников.

— Некоторые любят выдавать себя за других, — пояснил лодочник.

— Ладно, давай, трави дальше, — попросил Олег.

— Фальшивомонетчиков водянка не минует, и лихорадка обеспечена лжецам.

Наконец десятая щель осталась позади. Вдалеке высилось некое подобие башни, вырастающее прямо из колодца.

— Титаны, наказанные еще Зевсом, — сказал Харон. — Немврод и Антей. Они здесь выполняют роль лифта на последний, девятый круг.

Достигнув стен колодца, старец повелительно взмахнул рукой, и гигант, названный Антеем, поднес к путникам раскрытую ладонь размером с кузов небольшого грузовика.

— Вперед, — Харон подал пример — безбоязненно запрыгнул в услужливо предоставленное титаном средство передвижения.

— Раз взялся за гуж… — вздохнул Дмитрий, взбираясь по гигантским пальцам в руку Антея.

— А ведь он может нас как клопов раздавить, — заметил Сотников, следуя за Тарановым.

— Чему быть, тому не миновать, — Дубов присоединился к товарищам.

— Давай, родной, поехали! — крикнул Харон, взмахивая руками.

Ладонь Антея взмыла в воздух. Гигант наклонился и осторожно опустил путешественников на ледяной панцирь озера. Затем Антей выпрямился во весь свой чудовищный рост, и вновь застыл, словно каменное изваяние. Путники поспешили удалиться подальше от громадных ступней титана — мало ли чего может взбрести ему в голову. Но Харон развеял их сомнения:

— Они не могут оторвать своих ног от земли. Зевс связал их настолько сильно, что, пожалуй, даже он сам не сможет их освободить.

В толще прозрачного льда виднелись вмороженные в лед люди. В некоторых местах торчали надо льдом задубевшие, покрытые изморозью головы, руки, ноги.

— А как насчет дьявола? У Алигъери именно он центральная фигура этого круга, — теребил Харона Дмитрий.