Сто лет безналом

Конференция закончилась поздно вечером. Серж Хайке, охранник музея, облегченно вздохнул, запирая дверь за последним посетителем. Сегодняшнее столпотворение его утомило. Привычно обойдя выставочный зал, охранник остановился перед отрытым саркофагом, ради которого и собиралась вся эта сегодняшняя толпа. Равнодушно оглядев мумию, выставленную на всеобщее обозрение, охранник недовольно хмыкнул:

— И чего они в ней нашли? Обычный засохший труп, даром, что жил несколько тысячелетий назад. Вон здесь сколько таких же. Наличие железных полос, которыми вместо привычных бинтов спеленали мумию, озадачило Хайке.

— Чем же это ты так провинился, приятель? — пробурчал себе под нос охранник, прикасаясь к позеленевшим полоскам меди. — Вот дьявол! — выругался охранник, отдергивая руку — на указательном пальце набухла большая капля крови.

Серж тряхнул рукой, и засунул палец в рот. Капелька крови упала на хитроумный замок, который мудреным способом держал металлические ленты. Замок беззвучно рассыпался бурой пылью, освобождая усохшее тело жреца.

— Вот дерьмо! — Охранник перепугался не на шутку. Объяснить странное исчезновение замка будет сложно. Он взял руками хвосты металлических лент, и попытался вновь свести их вместе и закрепить с помощью обрывка шпагата, найденного на полу. Он возился несколько минут, но ленты упрямо вырывались, разрывая хлипкую бечевку. Наконец он оставил это бесполезное занятие.

— Будь что будет! — решил Хайку, отворачиваясь от мумии. Он не видел, как высушенный мертвец приподнялся в своем саркофаге, а лишь почувствовал, что кто-то требовательно дернул его за одежду. Хайке мгновенно развернулся… Последнее, что почувствовал в этой жизни охранник — прикосновение пыльных губ мумии к своим губам.

Вчера ночью произошло ограбление самого известного Каирского музея мумий. Похищены недавно найденные экспедицией археолога Рошаля шесть мумий. При ограблении погиб охранник музея — Серж Хайке…

Криминальная хроника.

Труп Сержа Хайке (личность установлена после дактилоскопической экспертизы) полностью обезвожен. Каким способом проделана эта операция за столь короткий срок — не известно. Внутренних повреждений нет.

Заключение паталогоанатомической лаборатории.

Ткань бытия постепенно залечивало рану. Мир становился целостен, ибо на месте настоящего кадуцея торчала искусная подделка, выполненная в спешке для Гермеса карликами-дварфами.

Глава 15

— Чего-то мне этот круг напоминает, — задумался Сотников. — А, вспомнил — детскую игрушку-лабиринт, ну там где шарик катается, — пояснил он.

— Да, действительно, похоже, — согласился Таранов, — все эти рвы…

— Злые щели, Малебольдже, — подсказал Харон, — так Алигъери назвал этот круг. Щелей десять, они отделены друг от друга перекитами. И так до самого центра, где находится вход в колодец на девятый круг, в глубине которого вечно замершее озеро Коцит. Восьмой круг мы минуем без всяких проблем вот по этим каменным гребням, которые пересекают рвы и валы до самого колодца.

Нарочито вальяжной походкой лодочник взошел на каменный мост и поманил за собой остальных путников.

— Держитесь поближе, — попросил он, — я проведу для вас небольшую экскурсию. Мало-ли, вдруг кому-то придется сюда вернуться, — загадочно намекнул он.

— Не каркай! — рыкнул Сотников. — Достали твои шуточки!

— Харон, действительно, хватит! — попросил Таранов. — Мы же все-таки одна команда.

— А я вас сюда не звал, — неизменно отвечал старый лодочник. — Ну, ладно, — сдался он, — больше не буду. Но разве никому не интересно, что там, — он кивнул вниз, — творится?

— Давай, трави свои байки, — решил подключиться к разговору Дубов.

— Первый ров — самый высокий, остальные спускаются все ниже и ниже… — начал Харон.

— Ну, это мы и сами видим, — прервал его Сотников, — и что мосты выгнутые надо рвами — тоже видим.

— Ладно, слушай дальше, глазастый. Перед вами первая щель, забитая голыми сводниками и соблазнителями. Они идут навстречу друг другу двумя шеренгами.

— А их надсмотрщики — черти? — спросил Таранов, заметив волосатое существо, искусно щелкающее по голым спинам грешников длинным кнутом.

— Бесы, — поправил Дмитрия Харон. — Они следят, чтобы ряды грешников не смешивались.

— Ненавижу вертухаев! — сквозь стиснутые зубы прошипел Дубов.

— А кто их любит? — риторически вопросил лодочник. — Но и без них тоже нельзя обойтись! Эту работу должен кто-то делать.

Дубов раздраженно сплюнул себе под ноги и быстро пошел дальше. Вскоре путники достигли второго рва. Еще на подходе к нему в воздухе повис едкий запах нечистот.

— Опять вонь! Опять стигийское болото? — прикрыв лицо рукой, спросил Таранов.

— Моим глазам предстали толпы влипших в кал зловонный, как будто взятый из отхожих ям, — прикрыв глаза, продекламировал Харон.

— Опять Данте? — спросил Сотников.

— Гениальный был малый, — сказал Харон. — Мирддин не зря таскал этого стихоплета по Аиду, прикидываясь Вергилием. Здесь копошатся льстецы. Их сладкий яд здесь превратился в дерьмо.

— Пойдемте быстрее, — попросил Таранов, — этот запах…