Стивен Хокинг. Жизнь среди звезд

Вечером в начале августа Хокинг после целого дня, проведенного за внесением правок, отправился в постель позже обычного. Сиделка помогла ему лечь и села отдохнуть в смежной комнате. Почитав журнал, она вернулась к своим обязанностям – всю ночь каждые полчаса проверять, как там ее подопечный. Около трех часов она вошла в спальню Хокинга и обнаружила, что он проснулся и задыхается. Лицо у него посинело, в горле клокотало. Сиделка бросилась будить Лафламма и вызвала скорую.

Хокинга спешно доставили в Кантональную больницу в Женеве и подключили к аппарату искусственной вентиляции легких. Легенда гласит, что дежурный врач, встретивший ученого-инвалида в приемном покое, спас Хокингу жизнь благодаря телевидению. Незадолго до того, как Хокинг стал одним из его пациентов, доктор видел телепередачу о кембриджском ученом, который страдает боковым амиотрофическим склерозом. Поэтому он точно знал, какой у Хокинга диагноз, а следовательно, какие лекарства он переносит, а какие нет. Если бы врачу не повезло посмотреть программу, он мог бы, пожалуй, случайно убить больного.

Администрации ЦЕРНа сообщили, что Хокинг попал в реанимацию по скорой. Глава его рабочей группы доктор Морис Жакоб приехал в больницу еще до рассвета и узнал, что больной в критическом положении. Врачи считали, что у Хокинга блокада дыхательных путей – возможно, из-за пневмонии. При боковом амиотрофическом склерозе риск пневмонии повышается, и во многих случаях именно она приводит к летальному исходу. Морис Жакоб и его сотрудники попытались связаться с Джейн, но это оказалось непросто. Она переезжала из одного города в другой и оставила сиделке Стивена несколько телефонных номеров, но никто не знал точно, где она будет в какой момент. Женевские ученые оборвали телефоны в Германии и все-таки нашли Джейн в гостях у друзей под Бонном.

Джейн примчалась в Кантональную больницу и застала мужа в очень плохом состоянии. Он был подключен к аппарату жизнеобеспечения, однако непосредственной угрозы жизни не было. Но врачи полагали, что единственный шанс остаться в живых для него – операция трахеостомии. Стивен не мог дышать носом и ртом и без аппарата у больничной койки задохнулся бы. Операция состояла в том, что ему проделали бы отверстие в дыхательном горле, над воротником, и установили туда особое устройство для дыхания. Джейн сказали, что операция спасет жизнь ее мужу – но у нее будут тяжелые последствия. Если хирурги сделают свое дело, он больше никогда не сможет говорить и вообще издавать звуки.

Джейн не знала, как быть. Решение зависело только от нее. Стивен уже много лет почти не мог говорить, его понимали только родные и близкие, но теперь он утратит последнюю возможность общаться с ними. Понять его слова было трудно – но все же это были слова. Джейн слышала, что есть методы частичного восстановления речи после трахеостомии, но такое возможно, только если пациент относительно здоров. Окружавшие ее врачи и без того поражались, что человек в таком состоянии, как Хокинг, еще и путешествует по всему миру, – и при его физическом состоянии вернуть даже зачатки речи будет, конечно, невозможно. Неужели Джейн придется дать согласие на операцию и обречь мужа на вечное молчание?

Будущее виделось крайне мрачным. Мы не понимали, как нам дальше жить – и выживет ли он. Я решила дать согласие на трахеостомию. Но мне то и дело приходило в голову: «Что я натворила? На какую жизнь я его обрекла?»[103]

После операции Хокинг пробыл в швейцарской больнице еще две недели. Затем санитарный самолет доставил его в Кембридж. Самолет приземлился в международном аэропорту Маршалла, где Хокинга встретили врачи, которые и доставили его в реанимационное отделение больницы Адденбрука.

Вечером в газете «Cambridge Evening News» напечатали слова старшей медсестры: «Его поместят в реанимацию. Мы не знаем, каково его состояние, необходимо провести обследование».[104] Для этого Хокингу нужно было провести в кембриджской больнице еще несколько недель, после чего его отпустили бы домой, на Вест-роуд.

Во многих отношениях Хокингу в очередной раз повезло. Он чудом остался в живых. Многие больные боковым амиотрофическим склерозом умирают от пневмонии, вызванной осложнениями основного недуга. А он по воле случая подхватил инфекцию в стране чуть ли не с лучшей в мире медициной, в приемном покое его ждал врач, недавно видевший его по телевизору и знавший, какой у него диагноз, а мудрая заботливая жена приняла за него верное решение. Но самое удачное было даже не это: если бы Хокинг подхватил пневмонию за два года раньше, все было бы значительно хуже.