Стивен Хокинг. Жизнь среди звезд

К 1989 году в семейный бюджет потекли гонорары за «Краткую историю времени», а поскольку в мире продавались миллионы экземпляров, было очевидно, что Хокинг вполне может и без помощи благотворительных организаций устроить свою жизнь со всеми удобствами и платить и за образование детей, и за круглосуточную медицинскую помощь. Он был глубоко благодарен фондам, которые спасли его жизнь, и постоянно говорил об этом. Но когда «Краткая история времени» надежно обосновалась в списках бестселлеров, над одним пассажем из этой книги внезапно сгустились грозовые тучи. В главе 8 под названием «Рождение и гибель Вселенной» Хокинг рассказывает о том, как была сформулирована космологическая теория инфляции (мы говорили о ней в главе 11) и о некоторых связанных с этим обстоятельствах. Его рассказ начинается с 1981 года, когда он был в Москве и советский физик Андрей Линде поделился с ним своими последними результатами по инфляции. Линде написал об этом статью, но Хокинг указал ему на существенную ошибку, на исправление которой у Линде ушло несколько месяцев, прежде чем переработанный текст был готов к отправке в журнал.

Между тем Хокинг через день после возвращения из Москвы отправился в Филадельфию получать премию Института Франклина, после чего его пригласили выступить на семинаре в Дрексельском университете. Вот как он об этом вспоминает:

Большую часть времени я, как и в Москве, посвятил задачам, связанным с этой моделью, но в конце упомянул об идее Линде медленного нарушения симметрии и о сделанных мной исправлениях. На семинаре присутствовал Пол Стейнхардт, молодой профессор Пенсильванского университета. После семинара мы с ним обсуждали модель раздувания. В феврале он прислал мне статью, написанную им совместно со студентом Андреасом Албрехтом, в которой содержалось нечто очень похожее на идею Линде медленного нарушения симметрии. Позже Стейнхардт сказал мне, что он не помнил мой рассказ о работе Линде и увидел ее, лишь когда они почти закончили свою.[127]

Когда Стейнхардт узнал, что Хокинг написал о нем такое, то пришел в ярость, и это понятно. Вся его карьера могла пойти прахом. Стейнхардт был еще преподавателем-стажером, а Хокинг – Лукасовским профессором в Кембридже и, по всеобщему признанию, одним из самых выдающихся физиков в мире. Все это смутно напоминало конфликт, разгоревшийся в начале XVIII века между относительно безвестным математиком Готфридом Лейбницем и Исааком Ньютоном по поводу того, кто изобрел дифференциальное исчисление. Однако появление этого абзаца в книге Хокинга было далеко не началом истории. Спор разгорелся еще в 1982 году после семинара, который Хокинг организовал в Кембридже.

Майк Тернер и Джон Барроу, которые были на этом семинаре, показали Хокингу набросок кратких итогов встречи и предложили включить туда некоторые замечания об открытии «новой инфляции», которое сделали Линде и Албрехт со Стейнхардтом. Хокинг не разрешил упоминать об этом. Он не стал прямо возражать Албрехту и Стейнхардту, а предложил Тернеру и Барроу либо вычеркнуть их имена, либо добавить ссылку на статью Хокинга и Мосса, где идея «новой инфляции» высказана впервые. Хокинг поступил так, во-первых, потому, что утверждал (ошибочно), будто статья Стейнхардта и Албрехта появилась в печати за добрых полгода до статьи Линде, а во-вторых, потому, что обсуждал теорию Линде на семинаре несколько месяцев назад – на том самом семинаре, где были и Албрехт со Стейнхардтом. Решение Хокинга рассердило Тернера и Барроу, поэтому они сразу же сообщили о конфликте Стейнхардту и Албрехту и на свой страх и риск решили ослушаться Хокинга.

Стейнхардт написал Хокингу письмо, где обосновал свою позицию, и приложил блокноты и письма, подтверждавшие, что работа над статьей началась еще до доклада Хокинга в минувшем октябре. Кроме того он довольно резко добавил, что в любом случае не помнит, чтобы Хокинг упоминал на семинаре идеи Линде. Но особенно Стейнхардта оскорбило, что Хокинг интригует у них за спиной: если он сомневается в ценности их открытий, пусть скажет об этом открыто. Стейнхардт понимал, что Хокинг начал этот спор не столько в своих интересах, сколько ради своего друга Линде, но это его ни в коей мере не извиняет.