Стиратели. Исчезнуть без следа

Ему хватило решимости подтолкнуть вперед застывшего перед дверью Хам Тонсу, но собственную тревогу унять не получалось. Он многих отправил на дополнительный слой, но сам отправлялся туда впервые. Яркое сияние по ту сторону двери ослепило его, не позволяя открыть глаза. Привыкнув к свету, он увидел Хам Тонсу, который бродил из стороны в сторону, пытаясь нащупать что-нибудь руками. Чхиу поймал его за руку. Картинка вокруг постепенно становилась четче, как будто превращаясь из кучки пикселей в изображение с высоким разрешением.

Когда картина стала совсем четкой, у Чхиу закружилась голова. Ноги подкосились, и, чтобы не упасть, он схватился за плечо Хам Тонсу. Пространство вокруг напоминало то, что получается, если сделать фон на всех слоях в фотошопе прозрачным. Избыток информации. Он будто бы смотрел сквозь многоэтажное здание, одновременно видя и того, кто спит в кровати на первом этаже, и того, кто занимается на беговой дорожке на десятом. Чхиу сосредоточился и попытался избавиться от каждого из слоев по очереди. От усилия голова закружилась еще сильнее, но вскоре у него начало получаться. Для начала нужно было убрать все, кроме слоя Хам Тонсу.

Тонсу долго не мог освоиться. У него с трудом получалось открыть глаза, и, чтобы прийти в себя, он то и дело мотал головой. Пол под ногами был прозрачным, как будто он ступал по воздуху. Жуткое зрелище для того, кто боится высоты. Постепенно он начал привыкать. Чхиу, в отличие от него, видел кроме собственного множество других слоев. Но Хам Тонсу об этом не знал.

– Что это такое? Что это за место?

– Мы попали на дополнительный слой. Из реальности его не было видно, но теперь он сам стал для нас реальностью.

– Теперь и правда похоже на реальность, хотя сначала я ничего не мог разглядеть. Где мы?

– Ты мне скажи.

– Это место, где я вырос. Вот заправка, а вон там дом.

– Помнишь?

– Помню. Отец все время проводил здесь. Ждал клиентов, мыл машины…

– Как ощущения?

– Даже не знаю… Как во сне, только гораздо реальнее.

– Это не сон. Это пространство, созданное из твоих воспоминаний.

– А почему мы перешли на «ты»?

– Мы уже не в реальности, формальности можно опустить.

– Ну ладно. Мы теперь, значит, друзья? Неплохо. Что мне здесь делать?

– А чего ты хочешь?

– Отдохнуть, осмотреться.

– Тогда отдыхай. Осматривайся. Мне нужно ненадолго отойти.

– Куда?

– Прости, Тонсу. И спасибо тебе.

– За что простить?

Согласно «Откровению стирателя», Кан Чхиу был кем-то наподобие администратора дополнительного слоя. Те, кого он стер, видели только собственный мир и не могли попасть в чужой, но сам стиратель мог перемещаться между слоями и управлять их содержимым. По крайней мере, так он полагал. Чхиу оказался на дополнительном слое впервые, поэтому не мог знать наверняка, какими способностями будет здесь обладать и как ими воспользоваться.

Чхиу никогда не думал, что ему придется воспользоваться руководством из последней главы «Откровения стирателя». Даже когда стирал Хаюн. Он лишь однажды пролистал эту главу и больше к ней не возвращался. Согласно «Откровению», дополнительный слой – это место, где ничего не происходит. Где нет боли. Такое место показалось ему идеальным для Хаюн, которая устала от реальности и мечтала лишь о смерти. Он не думал, что когда-нибудь пожалеет о том, что отправил ее сюда. Все, чего он хотел, – это вытащить Хаюн из ее личного ада.

Но на следующий день после того, как Чхиу отправил Хаюн на дополнительный слой, он сам оказался в аду. Те четверо, которых он стер до нее, не вызывали у него таких чувств. Он был уверен, что они ведут спокойную жизнь в мире, полном умиротворения. Порой Чхиу даже забывал о том, что вообще кого-то стер. Но стереть любимого человека оказалось совершенно иным делом. С тех пор он не провел ни дня без сожалений о своем выборе. Нужно было любой ценой уговорить ее остаться.

Хаюн снилась ему каждую ночь. Как только ему удавалось поймать ее за руку, он тут же просыпался, весь мокрый от пота, словно вынырнув из воды. Иногда у него почти получалось привести ее обратно. «Наконец-то ты вернулась», – говорил он, но, обернувшись, не видел Хаюн. От нее оставалась только рука, которую он сжимал в своей. Тогда он пугался и бросал ее, но рука ползла за ним следом.

Чхиу думал, что помогает ей, но что, если он неправильно понял ее чувства? Ему казалось, что если нет ни дня, когда она не думает о смерти, если каждый миг ее жизни похож на ад, где каждая прожитая секунда вонзается стрелкой часов ей под кожу, то нет другого решения, кроме как покинуть этот мир. Но как она будет чувствовать себя, оказавшись на дополнительном слое? Он осознал, что сожалеет о том, что отправил Хаюн туда. Может, она не хотела уходить. Он поступил как трус. Поэтому Чхиу так разозлился во время встречи с читателями: упрек в трусости вонзился в него ножом.