Стимпанк!

Фран не дала себе труда ответить. Где-то между школьной раздевалкой и спальней мистера Робертса Офелия, видимо, решила, что лед между ними сломан. Она усердно болтала – про какое-то ТВ-шоу и про вечеринку в субботу вечером, на которую ни одна из них не собиралась. Они были не из тех девчонок, кого зовут на вечеринки, уж Фран-то, по крайней мере, точно. Хотя у Офелии друзья наверняка имелись – по крайней мере, раньше, в Линчбурге, пока она не запустила язык в рот однокласснице. Она умела вести легкий разговор: жаловалась на домашку по математике, болтала о свитере, который вязала, о девичьей рок-группе, которая, по ее мнению, может понравиться Фран, даже предлагала переписать ей диск. И восклицательных знаков у нее в речи было вдосталь.

– Я так к этому и не привыкла, представляешь, – жить тут круглый год! – щебетала Офелия. – Я хочу сказать, мы у вас никогда раньше целый год не проводили… здесь так красиво. Совсем как в другом мире, понимаешь?

– Не-а, – сказала Фран, – не понимаю. Я больше нигде никогда не была.

– Ох, – сказала Офелия, ничуть не обескураженная этим замечанием. – Ну так поверь мне на слово. Тут просто невероятно красиво. Прямо как на картинке, даже глаза ломит. Я обожаю здешнее утро, все такое туманное, в дымке, будто кино смотришь, и там где-то непременно должен быть единорог. А деревья! И за каждым, буквально за каждым углом – еще один водопад. Или какая-нибудь лужайка, вся в цветах! И никогда заранее не знаешь, что там окажется, пока не повернешь. А в колледж ты на следующий год будешь поступать? Все наши говорят про Аппалачский, там сплошные вечеринки, ужасно весело! Или, может, в армию пойдут. Но я думала про ветеринарную школу. Не могу больше, английский совсем достал. Я буду работать только с крупными животными. Никаких карманных собачек и морских свинок. Может быть, поеду в Калифорнию.

– Я не из тех, кто поступает в колледж, – отозвалась Фран.

– Я знаю, ты прогуливаешь уроки и всякое такое, но ты же гораздо умнее меня, Фран! Ты вон книги читаешь. А помнишь, ты как-то поправила мистера Шумахера на физике, когда он что-то не то сказал? Вот я и подумала, ты просто…

– Вот тут поверни, – прервала ее Фран. – Осторожно, она не мощеная.

Грунтовой проселок вился через лавровые рощицы и внезапно выбегал на луг с безымянным ручейком. Офелия вздохнула и захлопнула рот, изо всех, видимо, сил стараясь не сказать что-нибудь о том, как тут красиво. Но тут и правда было красиво, Фран сама это знала. Дом едва можно было разглядеть, так искусно он прятался за фатой из карабкающихся по фасаду лоз (вон вистерия, вон японская жимолость, а вон индейская роза затопила крыльцо и выплескивается на покосившуюся крышу) – будто робкая молоденькая невеста. Шмели в золотых поножах рыскали низко над лугом, слишком отяжелевшие от пыльцы, чтобы взлететь повыше.

– Крышу надо бы заменить, – небрежно заметила Фран. – Мой прадедушка заказал этот дом по каталогу. Его затащили сюда, на склон, по кускам. Все чероки, какие еще оставались в этих местах, съехались посмотреть.

Она сама себе удивлялась. Разоткровенничалась на ровном месте. Дальше, по идее, оставалось только пригласить Офелию ночевать и секретничать с нею всю ночь.

Она открыла дверь машины и почти вывалилась наружу, потом обняла пакет с бакалеей и обернулась к Офелии, сказать, типа, спасибо, что подбросила, но та уже стояла посреди двора.

– Я тут подумала, – робко промямлила она, – может, я зайду у тебя в туалет?

– Он, вообще-то во дворе, – невозмутимо ответила Фран. – Да ладно, не бойся. Туалет себе как туалет. Просто не очень чистый.

Когда они вошли в кухню, Офелия не вымолвила ни слова. Фран глядела, как она все это переваривает: куча немытой посуды в мойке, подушка и драное одеяло на продавленной кушетке. Возле стиралки навалено грязное белье. Мохнатые усики ползучих растений пролезли внутрь через щели в окне.

– Забавно, наверное, выглядит, – прокомментировала Фран. – Мы с папой зарабатываем деньги уборкой чужих домов, а за нашим особенно и не следим.

– Я подумала, что кому-то надо за тобой присматривать, – сказала Офелия. – По крайней мере, пока ты болеешь.

Фран слегка передернула плечами.

– Я и сама неплохо справляюсь. Ванная там, дальше по коридору.

Пока Офелия мыла руки, она успела проглотить пару найквилов и запить их последним глотком газировки из холодильника. Выдохшейся, конечно, но хотя бы холодной. Потом она плюхнулась на кушетку, натянула одеяло на голову и свернулась среди комковатых подушек. Мышцы у нее ломило, лицо жгло, как огнем, зато ноги были совершенно ледяные.

Минуту спустя на край кушетки присела Офелия.

– Спасибо, что подбросила меня домой и за помощь у Робертсов тоже, – сказала из-под одеяла Фран. – Но девушки меня не интересуют, так что оставь эти свои лесбийские заходы.

– Я стакан воды принесла, – ответила Офелия. – А то у тебя будет обезвоживание.

На это Фран ничего не сказала.